, что их носители обычно устраняются физически), отчёты о деятельности поступают своевременно… А ведь в ближайшие десятилетия нас может ждать самый настоящий голод в плане компетентных кадров «безопасников», да и не только их, и задуматься об этом факте пришлось уже сегодня… Если раньше, в силу бесконечно длинной жизни, каждый эльф мог достигнуть высокой квалификации в нескольких сферах, то теперь нас ждёт неизбежная специализация, как у людей. Максимум — две сферы познания, если ты не гений.
В Эдинбургском отделении не было отдела аналитики, но сама должность аналитика существовала. Вспомнив о странной статистике суицида и несчастных случаев в семьях дроу в Ирландии, я задал тот же вопрос здесь.
— Я подготовлю информацию, милорд Эльдендааль, и отправлю в ближайшие дни. — Сказала аналитик, взрослая Тёмная эльфийка.
— Благодарю вас.
Зачем я снова вернулся к этой теме, я и сам не мог бы сказать.
Официальная программа была исчерпана. Остаток дня я мог побродить по городу и затем отправиться отдохнуть в Отель Балморал[38], который расположен буквально в центре города, на пересечении Принцес-стрит и Северного моста.
Это смешанный отель, не чисто эльфийский, но там прекрасный сервис. Я не в составе официальной делегации, а значит, — могу остановиться там, где больше нравится, а не там, где предписывает протокол.
* * *
Дорога к Инверари лежит через Абердин[39]. Город нередко называют «Серым», из — за местного архитектурного колорита. Когда — то давно, все местные здания или их фасады строились из серого гранита с вкраплениями блестящей слюды, отсюда и название. Будучи поблизости, любой Тёмный эльф непременно заедет в одно памятное место, и место это — печальное.
В самом центре города находится Дьюти-парк, знаменитый своим зимним садом. В одном из уголков этого красивого и ухоженного парка, на искусственном холме, стоят несколько гладких чёрных плит. Расположены каменные плиты таким образом, что на закате они отбрасывают длинные острые тени, ложащиеся на окружающий ландшафт. На чёрной поверхности камня выбиты эльфийские имена, всего их одна тысяча четыреста семьдесят семь…
Мемориал, посвящённый страшной памяти Шотландской резни.
В этом уголке парка редко встретишь людей, разве что дети носятся по дорожкам, — человеческие вместе с эльфийскими, — отказываясь признавать кровавую черту, проведённую между их предками.
Какое — то время я стоял, прислушиваясь к пению птиц и одновременно — к собственным ощущениям, пытаясь понять, не шевельнётся ли в глубине души призрак давней неприязни к человеческой расе. Птицы пели, да, их я слышал явственно. Больше я не услышал