— Я спросил: кто ты такая? — повторил свой вопрос рыжий Охотник. — Вы знакомы?
— Что ты делаешь?! Прекрати! — я подалась вперед, не в силах выносить боль Мира. — Я Онифэль — его талисман!
— Талисман? Что за глупости? — неприятно усмехнулся тот.
— Онифэль… — прохрипел дракон, слезящимися от боли глазами глядя на меня. — Он не дракон, он не поймет… — а потом перевел взгляд на Охотника. — Онифэль моя невеста.
Я вздрогнула от этих слов. И, наверное, со мной каждый раз так будет, когда Мироальд будет говорить нечто подобное.
— Невеста, значит… — протянул рыжий, разжимая кулак. — Невеста этого чудовища?
— Он не чудовище!
Мне было неприятно слышать такое о своем Мире.
Мироальд шумно втянул в легкие воздух.
— Мир, атакуй его пламенем или магией, что же ты?! — я не могла понять почему, даже после того, как отдышавшись, Мироальд ничего не делает и даже не пытается. — Что с тобой?!
— Цепи… — прохрипел он.
— Я его поймал, вот он и сидит спокойненько, — улыбнулся Охотник, обнажив полубеззубый рот. — Подойди ко мне, не бойся. Тебя я в цепи заковывать не стану. Ты же не мерзкий дракон, а красивая женщина.
Я разозлилась. И направилась к нему, не понимая, куда делся мой спаситель-грубиян, который обещал нам помочь. Не мог же он сбежать? У меня не было в голове никакого плана, я подставляла себя под удар, но не могла перестать надеяться на того мужчину.
— А ты сам кто такой? — спросила я. Мне не хотелось выказывать этому человеку ни капли уважения.
— Аригейр, Охотник на драконов, — он шагнул ко мне навстречу и остановился настолько близко, что между нашими телами могло поместиться лишь ребро кисти руки.
Я ощутила, как кровь прилила к щекам от того, что этот человек близко находился ко мне. Он положил свою руку внезапно мне на талию и притянул к себе. Мне были неприятны его прикосновения, а несвежее дыхание я терпеть не могла совершенно.
— Оставьте меня в покое, — сказала я, слыша, как угрожающе рычит Мироальд.
Я пыталась вырваться, но Охотник только крепче прижал меня к себе. Он развернулся к Миру, не отпуская меня при этом, и спросил с насмешкой у него:
— Любишь ее?
Глаза Мироальда превратились в узкие щелки, он оскалился.
— Отпусти ее, животное, — грохотнул Мир.
— Животное здесь одно, и это ты, чертов зверюга! Смотри! — крикнул Аригейр.
Я застыла взглядом на Мироальде и не сразу поняла, что происходит, когда грубая рука Охотника скользнула по моей шее к груди, а сухие губы впились в мои. Он сжал больно левую грудь и попытался сунуть свой мерзкий язык мне в рот, но я начала ударять его кулаками и, поняв, что это не помогает, пустила в ход ногти. Охотник оттолкнул меня от себя, когда я до крови расцарапала ему щеку и крикнул: