Но Кривицкий оказался хитрее и изворотливее Короля и не собирался служить Советам. А в белорусской бригаде пропагандировал идеалы вольного анархизма. Бригада, вооруженная пулеметами, подняла бунт. Кривицкий объявил о создании партии вольных анархистов и устроил погром на Большом Фонтане, захватив центр города. Большевики потопили мятеж в крови, но Кривицкого с белорусами уже не было — он успел исчезнуть еще до погрома. На фоне сотен трупов о нем на время забыли. Кривицкий вновь стал «Коршуном», но теперь не он вел банду на дело, а миловидная Маргарита.
По югу бывшей империи колесили банды самых разных политических взглядов, а чаще и вовсе без таковых. Особенно знаменитыми стали дружины Нестора Махно. К несчастью для жителей Одесской губернии, подругу Махно звали Марией, Маруськой. Это натолкнуло Кровавую Маргаритку на интересный способ грабить тех, у кого еще что-то осталось, — деревенских жителей.
За небольшие отступные Марго-Маруська обещала деревенским старостам отговорить батьку от посещения именно этой деревни. Отступные, в общем, были вполне подъемными и находились всегда — кому охота оказаться на мушке у безумной подруги батьки Махно или у его веселых гайдуков?
Всего шестерым налетчикам — именно столько «Коршунов» брала на дело Марго — удавалось достаточно долго и успешно терроризировать жителей местечек.
Промышляя таким нехитрым образом, «Коршуны» протянули до 1920 года, пока на их след не вышла ГубЧК. Движимая звериным чутьем, Марго увела свою банду на Херсонщину, где продолжала держать в страхе и обирать села и городки. Здесь банду настигли конные отряды ЧК, но Кровавой Маргаритке удалось обвести их вокруг пальца: разделившись на мелкие группки, налетчики просочились назад, в Одессу. Здесь их никто не ждал.
Город, очищенный большевиками от бандитов Япончика, стал легкой добычей для Кровавой Маргаритки и ее «амурских тигров». Банда возобновила свою кровавую деятельность. «Работы» было много, ведь чекисты смогли перебить всех конкурентов. Марго с подельниками грабила государственные организации, склады Консервтреста и Всеукрспилки, нападала на инкассаторов. Главным оружием «Коршунов» оставалась необыкновенная бесстрашная наглость Марго вместе с ее поистине нечеловеческим чутьем.
Марго организовывала и проводила кровавые налеты, а Кривицкий вел праздную жизнь бонвивана. В Одессе все же был создан некоторый порядок, пусть еще достаточно шаткий. Опять заработал синематограф, начали открываться увеселительные заведения. Правда, теперь клубы и кафешантаны больше напоминали бандитские «малины». Появились блатные куплетисты. Мы сейчас назовем Якова Ядова, ведь именно ему мы обязаны знаменитой песней «Мурка». Сам же шансон медленно превращался из городского романса в бандитский фольклор. Легенда — а теперь мы уже точно идем по тропе, сложенной из сплошных легенд, — гласит, что именно Кривицкий и познакомил Ядова с Марго, представив ее как Мурку. Очарованный миниатюрной женщиной с выразительным лицом, Ядов почти сразу набросал песню-экспромт.