В такой обстановке бандитам, естественно, хватало работы. До крайности обнаглев, они совершали налеты на Дерибасовской средь бела дня. Через местных атаманов Япончик правил всей Одессой.
Военный губернатор Одессы, все тот же белогвардейский генерал Алексей Гришин-Алмазов, ответил на бандитский террор настоящей войной. По его приказу в предместья вошли армейские подразделения с броневиками. Тех, кого поймали на месте преступления, немедленно расстреливали. Прошли грандиозные облавы, во время которых убивали даже просто подозрительных личностей.
Япончику приходилось, что называется, бороться на два фронта: и против претендовавших на его территорию «гастролеров», и против власти, посягающей уже, собственно, на его жизнь. Битва шла такая жестокая, что Король Воров прислал губернатору Одессы письмо с просьбой: «Мы не большевики и не украинцы. Мы уголовные. Оставьте нас в покое, и мы с вами воевать не будем». Но губернатор с колоссальными амбициями это предложение не принял, и война продолжалась. Широкомасштабные облавы проводились с привлечением французских и греческих солдат. Власть закрыла 44 бандитских притона, называвшихся буфетами, трактирами, паштетными… Однако на репрессии властей бандиты ответили своим террором. Кроме того, они укрепили свои связи с революционным подпольем, имея теперь общего врага.
Япончик договаривался с ними о совместной борьбе, используя в качестве посредников Котовского и анархиста Анатолия Железнякова (под фамилией Викторс он прибыл в одесское подполье для организации «Интернационального бюро анархистов»). Достаточно успешно приторговывая оружием, Япончик снабжал им дружины анархистов и большевиков. В частности, Одесский ревком получил от него 200 гранат и 80 револьверов. Большевик Ф. Анулов-Френкель вспоминал, что «большие услуги штабу ВРК (то бишь военно-революционного комитета) в доставке оружия оказывал Мишка Япончик за сравнительно небольшую плату…»
Параллельно Япончик начал распространять слух, что имеет «бандитскую армию» в десять тысяч человек. Вероятно, преувеличивал, хотя треть или даже половина — это уже очень немало. Да плюс 300 боевиков из революционного подполья… Действительно, одесская «городская партизанская война» начала 1919 года была чрезвычайно опасна для белогвардейцев и весьма выгодна большевикам.
В это время, то есть зимой 1919 года, Япончик завязал близкий контакт с известным авантюристом Борисом Михайловичем Ржевским-Раевским, приехавшим в Одессу еще в августе 1918 года. О нем мы уже упомянули, в красках описав его неординарную личность.