Котовский был невероятно тщеславным человеком и с удовольствием распространял о себе всяческие легенды и небылицы. Совершая налеты, Григорий частенько издавал устрашающий крик: «Я Котовский!» Эта привычка боком вышла ему на следствии — не понадобилось доказывать участие Григория в тех или иных грабежах. Но зато о разбойнике Котовском слава шла и в Бессарабской, и в Херсонской губерниях!
Вызволив арестованных крестьян, Котовский оставил расписку старшему патрульной команды: «Освободил арестованных Григорий Котовский!» Осуществив налет на поместье Крупенского, Григорий захватил лишь два трофея, подарки эмира Бухары: трость с золотой отделкой и персидский ковер. (Интересно, как он собирался поделиться с бедняками этой добычей? Так или иначе, Котовский затем подарил трость полицейскому приставу Хаджи-Коли.) Крупенский гордо заявил, что изловит Атамана Ада, и тогда Котовский оставил очередную записку в изголовье спящего помещика: «Не хвались идучи на рать, а хвались идучи с рати». Таким образом, мы видим, что Котовский отличался некоторой склонностью к театральным жестам.
Обычно Котовский направлял помещикам письмо, требуя выкуп, и подписывался как Атаман Адский. Если землевладелец хотел избежать пожара, то выплачивал требуемую сумму. Так он выбивал силой или выманивал хитростью деньги из магнатов.
Однажды помещик Л., получив от Атамана Адского письмо с требованием выкупа, тут же позвонил в полицию. В назначенное время в дом прибыл важный полицейский чин с эскортом. Офицер успокоил помещика, заверил, что страшного Атамана уже выследили и скоро арестуют, но сбережения все же лучше перевезти в городской банк. Сам офицер гарантировал Л. охрану.
Помещик в благодарность предложил полицейскому разделить трапезу. С представителем власти в доме было спокойнее. Помещик обратил внимание, что красавица дочь и офицер бросают друг на друга вполне откровенные взгляды. Но решил, что это совсем не плохо, ведь статный офицер был подходящей партией.
У Григория, как мы знаем, был свой счет с магнатами: деньги он брал на содержание банды, а вот жены и дочери доставались ему по праву сильнейшего.
Утром Л. достал ценности из тайника и упаковал в саквояж для отправки. После идиллического завтрака полицейский поблагодарил всех за гостеприимство и… выхватил револьвер. Прозвучало легендарное: «Я Котовский!» Забрав заботливо упакованные сбережения и драгоценности, налетчик изящной походкой покинул дом. Но перед уходом произошла странная вещь: Котовский вернул дочери помещика сережки из награбленного.