Спустя примерно десять минут из-за турникета вышел полицейский и, обращаясь ко всем, кто находился в холе, спросил:
— Мистер Браун?!
Я, услышав свое имя, тут же встал и ответил:
— Это я!
— Прошу пройдемте со мной! — вновь сказал полицейский и, убедившись, что я следую за ним, направился в сторону восточного крыла здания.
Мы шли вдоль небольших ширм, высота которых не превышала уровня груди. Они образовывали небольшие комнаты, в каждой из которых находился письменный стол и все необходимое для работы с документацией.
Кто-то говорил по телефону, кто-то что-то писал, а кто-то, просто ничего не делая, сидел за компьютером и раскладывал пасьянс.
Сопровождавший меня человек подошел к ничем не отличающейся от других двери, затем открыл ее и жестом пригласил меня внутрь. Все же по табличке внешней стороны двери я сразу же понял, чей это был кабинет. Я молча вошел и, не успев чего-либо сказать, услышал встречную речь:
— Я думал, что вы уже не примете мое предложение, мистер Браун!
— Вы не уточнили деталей… Не сказали причины, по которой хотели бы встретиться.
— И тем самым возбудил ваш интерес! Не правда ли?!
Я ничего не ответил, а лишь согласно кивнул.
— Прошу присаживайтесь! — выдержав небольшую паузу, предложил капитан, жестом указав на стул, стоящий рядом с его рабочим столом.
Не торопясь, я присел и перевел ранее блуждающий по комнате взгляд на моего собеседника. Он же в свою очередь, не обращая на меня никакого внимания, перебирал несколько листов бумаги, лежавших у него на столе. По всей видимости, он был слегка занят и не планировал сейчас никого у себя принимать, но все же вскоре отвлекся от дел и снова обратился ко мне:
— Я думаю, вы сморите телевизор, или хотя бы изредка читаете что-либо из местных газет. Если это так, то вы не хуже меня знаете, что в последнее время уровень преступности в городе резко возрос, — капитан Джонсон встал и не спеша перебрался к окну.
— Наркотики, грабежи и убийства — все это было всегда, и нам не по силам со всем этим справиться. Мы можем лишь сдерживать натиск, но победить окончательно нам никогда не удастся. И наша задача не дать мирным гражданам потерять веру в закон, а значит, и в справедливость.
Я молча сидел и слушал каждое слово. Для меня все еще было непонятно, зачем я здесь, и к чему же ведет вся эта беседа.
Конечно же, изредка я брал в руки газету, поэтому был согласен с тем, что говорил капитан. Действительно, в городе начало происходить что-то непонятное. Словно все преступники, сидевшие в тюрьме, разом вышли на волю и принялись истязать город. Но все же это слишком громко сказано. Для горожан все просто слегка изменилось.