Камилла поняла, что Максанс никогда не сядет за этот овальный стол. Рано или поздно отец их оставит, и тогда административная верхушка будет вынуждена согласиться с тем, что лишь она одна может возглавить фирму.
Камилла положила руки на стол.
— Новый день — новые заботы, месье, — закончила мадемуазель Фонтеруа сухо. — А сейчас прошу меня извинить, я должна вернуться домой, чтобы быть рядом с отцом.
Все поднялись. Покидая кабинет, Камилла затылком чувствовала тяжелые взгляды управляющих.
Когда Сергей Иванович Волков подошел к Дому Фонтеруа, расположенному на бульваре Капуцинов, он обнаружил закрытую дверь. Ленты из черного крепа окаймляли дверной проем. На белом картоне, повешенном на уровне глаз, черные буквы складывались в следующие строчки: «В связи с кончиной господина Андре Фонтеруа, во второй половине дня, после трех часов, на время похорон Дом Фонтеруа будет закрыт».
Мужчина, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть, приблизил лицо к стеклу, прикрывая руками глаза. Люстры в вестибюле горели, но помещение было совершенно безлюдным, как будто затерялось во времени. Должно быть, все продавщицы тоже отправились на похороны.
— Если вы хотите поприсутствовать на службе, то это недалеко, всего в двух шагах, в церкви Мадлен.
Сергей обернулся. Полная женщина в белом фартуке примостилась рядом с тележкой, наполненной букетами цветов. Она смотрела на незнакомца, уперев руки в бока. В ее взгляде читалось откровенное любопытство парижанки и та дерзость, которая не переставала удивлять Сергея с самого утра, с того момента, как он ступил на землю Франции.
— А вы не местный! — насмешливо бросила торговка.
— Как вы догадались, мадам? — весело поинтересовался Волков.
Женщина постучала себя по носу.
— У меня отличный нюх, мой добрый месье. Вот уже тридцать лет я меряю шагами этот квартал, катя перед собой тележку с цветами, и всегда могу отличить иностранцев. Но в вас нет этой нелепости американцев, — добавила торговка, насупив брови, и Сергей почувствовал себя неуютно, понимая, что его наряд недостаточно элегантный. — Так все-таки, откуда вы родом?
— Из Советского Союза.
— Вот так штука! — воскликнула толстуха, округлив глаза. — Давненько я не видела настоящего русского. Ладно, идите, некогда мне тут с вами болтать.
И она вцепилась в тележку.
— Подождите, мадам. Вы сказали, что служба проходит в церкви Мадлен. А это где?
— Немного дальше, по правую сторону. Большая церковь с колоннами.
— Сколько стоят эти белые цветы? — спросил Сергей, роясь в карманах в поисках мелких купюр.
— Если вы хотите проститься с месье Андре, то я вам их отдам даром. Он всегда покупал у меня цветы, когда видел мою тележку.