Будь проклята злая судьба, что вынудила его взбунтоваться против отца и отправиться в чужие края! Александр проклинал всех: турок, насильно забравших в оттоманскую армию его старшего брата, о котором семья больше ничего не слышала; греков, убедивших среднего брата сражаться за освобождение Македонии. Он погиб с оружием в руках, так и не став свидетелем того, как в 1913 году Македония присоединилась к Греции. И наконец, он проклинал тирана отца, который хотел женить младшего-сына на девице из рода Козани. После того как Александр стал единственным наследником, старый грек решил навязать ему этот союз, призванный укрепить взаимоотношения двух всеми уважаемых семей торговцев. Но Александр не желал жениться. Ко всему прочему, девица Козани всегда насмехалась над ним, когда встречала на улице, где прогуливалась вместе со своими подругами. Юноша протестовал, но ничто не могло изменить решение отца. Слушая их споры, мать заламывала руки, а ее лицо становилось мертвенно-бледным. Чувствуя невообразимый стыд от того, что заставляет страдать эту женщину, на долю которой и так выпало немало горя, Александр, тем не менее, отказывался жертвовать собой. Его сердце навеки было отдано полуострову, врезающемуся в воды озера Орестиада, тенистым дубравам и ельникам, высокогорным плато, раскаленным добела летним солнцем и овеваемым морозными зимними ветрами. Меж тем ему только-только исполнилось восемнадцать лет, и перед ним лежал весь мир.
В тот день, когда его выгнали из дома, Александр отправился к своему другу Василию, чтобы сообщить ему, что собирается в Фессалоники. Василий не задал ни единого вопроса, лишь его рябое лицо просветлело от беззубой улыбки. Погонщик мулов отличался ценнейшим качеством: он был человеком слова, но не любил лишних разговоров.
Три долгих дня они пробирались по извилистым тропам. Преодолевали овраги, карабкались по отвесным склонам, спускались по пересохшим руслам рек, и камни катились из-под их ног и из-под копыт мулов. Вечерами, съев кролика, поджаренного на углях, и запив его несколькими стаканами кислого вина, дерущего горло, Александр, изнемогая от усталости, ложился на землю и слушал рассказы Василия о его жизни.
Еще подростком тот начал работать в кожевенных мастерских, куда привозили кожи из Сибири. Рабочие их сушили и просаливали, чтобы не завелись червяки. Но очень скоро тошнотворный запаха кож опротивел Василию и он стал погонщиком мулов. Он отлично знал все дороги, пересекающие Эпир[5]. Они спускались к Пирею или вели к Салоникам и другим портам залива Термаикос. Он свозил отовсюду отходы кожевенного производства, с которыми не умела работать большая часть скорняков: шеи, головы, хвосты и лапки. Уроженцы Кастории собирали из этих обрезков отличные меховые полотнища, пригодные для создания одежды. На протяжении веков торговцы разлетались из Кастории по Центральной Европе, как стайки воробьев, отправлялись к берегам Черного моря, в Германию, Францию, а с недавних пор даже в Америку. Но уехавшие никогда не рвали связи с родиной-матерью, с местом, где они выросли, и везде чувствовали себя как дома, благодаря тонкой паутинке, окутавшей весь мир. Только Александр выбрал одиночество.