Створка перестала скрипеть, – дверь распахнулась полностью. По затхло-зловонному помещению операционной повеяло свежим воздухом, а затем внутрь шагнула темная, по-звериному сгорбленная фигура. Даже не покосившись в сторону прижавшегося к стене человека, она бодро просеменила к центру, резко замерла перед осиротевшей кушеткой и недоуменно проурчала.
В этот миг Читер метнул скальпель. Пожар в очередной раз пошел на спад, видимость никакая, цель больше угадывается, чем зрением улавливается, но на фоне не полностью прикрытого окна силуэт головы просматривается четко.
Как и затылка.
Безотказную меткость он давно воспринимал, как должное, потому, ничуть не удивился попаданию точно в цель.
А вот то, что последовало дальше, заставило удивиться.
Неприятно удивиться.
Зараженный, вместо того, чтобы молча завалиться на залитый кровью пол, пошатнулся, уперся обеими руками о кушетку, заурчал переменчиво, на разные лады. А затем, неуклюже, с трудом себя контролируя, начал разворачиваться.
Проклятье! До сих пор поражение спорового мешка приводило к мгновенному победному результату. Читеру даже элиту доводилось так успокаивать. Но сейчас, какой-то явно не слишком высокоуровневый зараженный сумел устоять на ногах после ранения в их главнейшую ахиллесову пяту.
Это скальпель виноват. Слишком тонкое лезвие, вошел идеально прямо, возможно, повредил не самые важные участки паутины. Предполагалось, что мертвяк завалится без звука, а он вон, концерт начинает. Урчание у них хитрое, сородичи способны его почуять за сотни метров, если не повезет.
Читер отлип, наконец, от стены, ринувшись в атаку. Уклонился от неуверенно протягивающейся в его сторону руки, врезал с левой по затылку с такой силой, что под ребрами вспыхнула режущая боль, заставив непроизвольно охнуть.
Да уж, физические нагрузки ему строго противопоказаны.
Мертвяк, наконец, замолчал и завалился, задев по пути столик, откуда со звоном посыпалось хирургическое имущество. Будто в ответ на этот шум, со стороны распахнутой двери послышалось недалекое урчание, после чего там заскрежетало, застучало и заскрипело. Звук непонятный и неимоверно пугающий, ведь ничего подобного Читер до сих пор от мертвяков не слышал.
В панике заметавшись, не нашел ничего более подходящего для замены скальпеля. Даже если в операционной по углам склад пулеметов устроен, в такой темноте ничего не найдешь. Кто бы ни приближался, встречать его придется именно этим оружием. А ведь оно успело себя нехорошо зарекомендовать.
Но кто же там? Складывается впечатление, что элитника заковали в танковую броню, и он с трудом волочет эту тяжесть. Никакие другие ассоциации в голову не приходили, грохот просто неописуемый.