Колотуха устало похвалил бойцов:
— Все молодцы! Видите, можно побеждать и малыми силами. Главное — момент.
Старшина был готов хвалить и хвалить своих бойцов, поднимавшихся в атаку, хотя и знал, что многие из них идут на верную смерть. Тяжелые то были минуты. Но и десятки врагов никогда больше не поднимутся. Какой-то час до прихода Красной Армии выигран. Он говорил, и говорил, и надеялся заполнить время, вытеснить тревогу и даже безнадежность, охватывающую бойцов. Враг же давил все сильнее, становилось ясно, что он неизмеримо превосходил их, а подкрепление все не подходило.
Андрей смотрел на убитых вражеских солдат: «Неужели несколько минут назад они думали, что должны убить нас?»
К нему подошел Колотуха с ребятами, подбиравшими трофейное оружие. Старшина снял планшет с убитого офицера и проверил, что в нем.
— Ты что такой хмурый? — спросил Колотуха Андрея.
— Да разве не видишь? — махнул рукой тот.
— Не падай духом! — подбодрил Максим. — Выше голову, дружище! У тебя фамилия какая! Стоколос! Не просто колос, а целая сотня — Стоколос! Значит, должно хватить силы и мужества на всех!
Колотуху слушали и удивлялись: человек изменился за несколько часов. Еще вчера он валял дурака, подначивал, ерничал, а сегодня все чувствовали его доброжелательность, рассудительность и доброту. Или проявилась его находчивость, которую еще вчера ребята называли хитростью? Сегодня они с ее помощью отбили врага.
Минуты шли, атака не повторялась.
— Старшина! А подкрепление действительно идет? — спросил Андрей.
— Обязательно. Сам помначштаба приведет.
— Снова ползут! — предупредил кто-то.
— Приготовились! — скомандовал Колотуха.
Это был тяжелый бой с превосходящим противником. Убили двух красноармейцев, ранили в руку Максима. Группа старшины еще так-сяк пыталась сдерживать противника, отбиваться, но становилось ясно, что задержать врага уже не сможет. Силы были неравны. Из кустов появился Москвитянин. Он передал приказ Тулина: «Все на заставу!»
— А где твое подкрепление? Помощь? — истерично закричал Живица. — Нам же здесь всем смерть! — Закрыв лицо руками, Живица зарыдал.
— Замолчи! Ты считаешь, нам легче, чем тебе? А лейтенанту Рябчикову? У него же тройня ребят. Захватят заставу, всем им крышка. А ты закатил истерику! Успокойся, — Оленев положил руку на плечо Терентия. — А еще сват! Мы еще вместе поедем к Наде.
Грязным кулаком Терентий вытер слезы, а потом снова заплакал. У каждого на сердце стало горько и жутко. Страшно стало и за детей.
— Замолчать! А то… — что было силы крикнул старшина, успокаивая всех и себя.