- Огневик! Тебе говорит что-нибудь это имя?
- Это я! Мое далекое проявление!
- Год. Вспомни год!
- Родился в тысяча пятьсот десятом. В Лубнах. Около чудесной речушки Сулы. Убит - в тысяча пятьсот шестьдесят седьмом. Байда погиб в шестьдесят шестом, а я - через год...
- Ты был знаком с Вишневецким?
- Мы были побратимами. Еще с детских лет. Вместе ушли к славному товариществу на Хортице. Вместе сражались. Вместе приняли посвящение характерников. Но он опередил меня. За что и наречен Байдой. Байда - это человек, полностью овладевший своими чувствами, разорвавший притяжение обычности...
- Как он погиб?
- Как и говорят предания. Его предали, враги сбросили его с башни на острые крючья. Он сохранял сознание трое суток и смеялся мучителям в лицо. Я и два моих друга видели это страшное и великое действо. Он перед смертью дал нам знак уйти. Так Украина узнала о гибели своего славнейшего лыцаря. Минул год... и пришел мой черед...
- Ты был убит? Как?
- В бою с татарами. Все будто в тумане. Искрится, ворочается, слагается в формы и снова распадается. Сверкают сабли, кричат казаки. На меня напали сразу три татарских воина. Свистят стрелы...
- Остановись! - приказал Володя. - Успокой сознание. Вернись немного назад. Вспомни какие-нибудь подробности, местность. Имена, названия...
- Хорошо. Я попробую... Это тяжело, но я... попробую...
Огневик остановил своего вороного, соскочил на землю, кивнул спутникам молодому джуре Ивану и старому казаку Семену.
- Тут отдохнем. Возле Дивич-скалы. Путь еще далек, следует пополудновать, подкрепиться. Да и водица славная тут струится из-под скалы.
Казаки расседлали коней, пустили пастись на мягкую весеннюю траву, что густо облепила каменистую гряду. Сами сели в круг, доставили что кому бог послал: вяленого леща, полпаляницы, кольцо колбасы, плоскую черепяную бутылку с оковитой. Джура сбегал к роднику, зачерпнул прохладной воды казанком, принес к гурту. Огневик разгладил рыжеватые усы, припал к прозрачной влаге. Передохнув, молвил:
- Славная вода. Чистая, как девичья слеза.
- А все-таки оковитая лучше, - важно возразил казак Семен. Он налил горилки в окованный серебром рог, пустил по кругу. - Без оковитой, брат Огневик, не жить.
Огневик жестом отстранил рог от себя, покачал головой.
- Э нет, брат Семен. Бывает такое, что за один глоток водицы барило оковитой отдашь, да еще душу в придачу. Припоминаю, бывали мы с покойным Бандой - славный отаман был, царство ему светлое! - в полуденных странах, в пустыне, так там, поверь мне, за бурдюк воды отдадут тебе кучу золота. Так что не говори глупых речей. Горилка - это, куда ни кинь, чертовское зелье. Разве напрасно казацкое братство запрещает эту пакость на Хортице и в походе? А вода... Без воды ничего доброго не было бы в нашем грешном мире...