— Милантэ, — он встал на колени перед креслом и взял девушку за руки. Она не отреагировала. Смотрела так, будто он пустое место.
Впервые он всерьез задумался, сколь велико нежелание девушки быть с ним. С чего он решил, что можно силой заставить ее любить? Недаром говорят: насильно мил не будешь.
— Как же так, родная, — пробормотал он, целуя тонкие запястья. — Зачем ты это сделала?
— Ради покоя, — ее голос звучал мертво. — Оставь меня такой, из меня выйдет идеальная жена. Я буду делать все, что пожелаешь.
Он вздрогнул. Но не от ее слов, а от искушения. Предложение было заманчивым, чего уж там.
— Даже скажешь, что любишь меня? — осторожно поинтересовался Эйрих.
— Скажу, — кивнула она. — Я люблю тебя.
— И по имени назовешь?
— Эйрих, — его имя сорвалось с губ княжны, но удовольствия это не принесло.
Он так ждал, так хотел этого, а в итоге разочаровался. Гадать «почему» не пришлось. Дело в эмоциях. Голосу Касильды их отчаянно не хватало. Это был просто набор букв — э, й, р, и, х. Лишь чувства могли его оживить, превратить во что-то значимое.
И все же перспектива заполучить в свое полное распоряжение покорную Касильду была слишком притягательной. В конце концов, это всего-навсего имя. Можно смириться с тем, что она произносит его вот так — бездушно.
— Она предполагала, что ты захочешь оставить ее такой, — в призрачном голосе Эсфера звучал плохо скрываемый укор. — Я предупреждал, что ее нельзя неволить. Посмотри, к чему это привело.
Эйрих скривился. Он был отвратителен самому себе, но решился на еще одну проверку. Не Касильды, а себя. Подойдет ли ему такая жена?
— Если попрошу, ты поцелуешь меня? — спросил он у девушки.
— Раз ты этого хочешь, — откликнулась она.
— Хочу.
Она наклонилась и потянулась к нему. Эйрих замер. Вцепившись пальцами в подлокотники кресла, он позволил себя поцеловать. Сперва Касильда слегка прикоснулась своими губами к его, затем углубила поцелуй. Он сжал ее плечи и притянул ближе, забирая контроль себе. Но это были пустые действия. Ни страсти, ни чувств. Такой поцелуй вызвал у Эйриха лишь злость. Он первым его прервал.
— Это все равно, что целовать кусок мрамора, — произнес он. — Лучше кричи на меня и ненавидь, но будь живой, настоящей. Тряпичная кукла в качестве жены меня не устраивает.
Она молча смотрела на него. Пустая, мертвая. Нет сил видеть ее такой!
Эйрих вскочил на ноги, прошелся по комнате.
— Почему именно сейчас? — говорил он сам с собой. Касильда хоть и была в комнате, все равно что отсутствовала. — Накануне ритуала, когда во мне не осталось магии, а в замке — сееры. Мне не хватит сил переместиться на склон вулкана.