Они шутливо переругивались – но при этом обменивались такими взглядами, что Мазуру невольно стало завидно – у него самого на этом фронте царила полнейшая неопределенность. Тем более за неделю письмо от Анечки пришло только одно в ответ на его два – довольно суховатое. Обязательно пойду на танцы, подумал он не без некоторой мстительности. Сниму какую-нибудь покрасивее. Курорт есть курорт, судя по наблюдениям, многие красотки здесь хотят отдохнуть по полной...
Он недовольно повернул голову, услышав вопли пущенного на полную громкость магнитофона. Магнитофон орал из окна белой «Волги», к сожалению, не проехавшей мимо, а свернувшей прямиком к «духану». Сидевшая там четверка явно намеревалась бросить тут якорь – распахнулись все дверцы, оттуда вылезли типичные местные пижоны, каких они за неделю уже насмотрелись: мускулистые, загорелые, при золотых цепочках, перстнях и импортных часах, сами сплошь упакованные в импортное шмотье. Эту их повадку Мазур тоже уже знал: держаться вроде бы скромно, матом не разговаривать, но производить впечатление грозных типов, готовых в любой миг вынуть из туфли автомат и лупануть от пуза веером. Ну, видали-с. И бивали, кстати...
Магнитофон, впрочем, они выключили вместе с движком – когда подошедший дядя Сандро сказал что-то, обводя рукой окрестности. Что-то ему коротко ответили и прошли к соседнему столу, расселись, задымили, бесцеремонно разглядывая соседей – причем их взгляды, как Мазур тут же отметил, скрещивались на Вере. Ну да, Вадик тоже это заметил, недовольно поджал губы.
Пару бутылок вина и пару тарелок с закуской им принес молодой – должно быть, дядя Сандро таким способом мягко и ненавязчиво показывал, что почтенными гостями эту четверку не считает. Стаканы наполнили все, в том числе и водитель. Мазур подметил еще, что новыми шашлыками не озаботились ни сам дядя Сандро, ни его молодой помощник – значит, эта четверка их и не заказывала. Пошляки все же – остановиться возле отличной шашлычной, хватануть пару стаканов и ехать дальше. Все равно что в парк под кустик свернуть.
Все вроде бы обстояло спокойно – и все же он рабочей интуицией почувствовал некоторую напряженность. Слишком уж откровенно пялились на Веру четверо, все, как один, усевшиеся лицами к ним, все неприязненнее становилось лицо Вадика, и дядя Сандро что-то очень часто поглядывал со своего стульчика под навесом. А особенно Мазуру не нравился предмет, заткнутый за пояс под безрукавкой у того, что сидел крайним левым: очень уж он походил на пистолет. Предметов таких у мелкой шпаны не встретишь, у нас не Чикаго. Он был не два года по третьему, с изнанкои жизни чуточку знаком – и с изнанкой жизни портовых городов тоже...