– Прискорбно… – вздохнул Танзен.
– Да, потеря двух обученных агентов нам невыгодна. Но ничего, у нас их еще достаточно.
Танзена слегка покоробило от этих слов. А возле Сарразена тут же материализовался эмоционал Совесть – громадный амбал с дубиной, похожий на приплюснутого огра. Он заорал Сарразену прямо в ухо и стал безжалостно трясти.
– Хотя, конечно, мне очень жаль, – равнодушно произнес тот, дергая головой. – Надеюсь, что они все-таки живы, хотя это и чрезвычайно маловероятно.
После этого Совесть замолчал. С ворчанием отступил назад и стал прозрачным, а потом и невидимым. Однако никуда не исчез – он всегда где-то рядом с хозяином, всегда готов врезать дубиной, если тот сделает что-то не то.
Говорят, когда-то мэтр Сарразен был очень мягким и чувствительным эльфом, неспособным раздавить даже букашку. Но он избавился от этого недостатка, превратив свою совесть в эмоционала. Всю, без остатка.
Теперь мэтр Сарразен – один из самых черствых и равнодушных эльфов в мире. Он бы, пожалуй, стал отпетым мерзавцем, если бы не тот факт, что свои жадность, зависть, жестокость, ненависть и даже злобу он тоже превратил в эмоционалов.
Танзен однажды видел Злобу мэтра Сарразена… и боги милосердные, что за ужасная это тварь!
– Однако сейчас речь не об этом, – сухо сказал префект. – Гораздо важнее то, что вы обнаружили. Как вы себя чувствуете, мэтр?
– Не лучшим образом, – поморщился Танзен. – Я жив и полностью здоров… в чисто физиологическом смысле. Но как волшебник я искалечен. Я совсем не могу колдовать.
– Как это выглядит? – спросил Сарразен. – Вы ощущаете себя как в корониевой клетке? Или как в Тюремном Венце?
– По счастью, мне не доводилось носить Тюремный Венец, так что насчет него не скажу. Но на корониевую клетку это не похоже совсем. Я… думаю, я все-таки могу колдовать, но во мне все горит, если я пытаюсь это делать. Я боюсь, что даже самое малое заклинание меня попросту убьет.
– Любопытно, – сказал префект. – Выходит, вот что ощущают выжившие после излучения чакровзрывателя…
– Чакровзрывателя?.. – переспросил Танзен. – Вы знаете, что это был за… артефакт, мэтр?
– А вы сами не поняли? Конечно, древняя история не входит в курс обязательных для агента Кустодиана знаний, но о Волшебных войнах-то вы слышали?
– Я слышал о них, разумеется, но… подождите. Вы же не хотите сказать… этого не может быть!
– Описание полностью соответствует.
Танзен замер с полуоткрытым ртом. Он действительно никогда не увлекался древней историей, но нужно быть совсем уж невежественным, чтобы не знать, как погибла Парифатская империя. Только последний олух не слышал о Первой и Второй Волшебных войнах и об ультимативном оружии, примененном в самом конце, – оружии, которое убивало только чародеев.