Об этом рассказал сам паромщик, которого нашли в хибаре на пирсе. Он крайне неохотно отворил дверь и наотрез отказался впускать незнакомцев, а уж тем более – самому выходить за порог. Сегодня же Маладис, Злой День. Без крайней нужды родные стены лучше не покидать – а сейчас никакой нужды нет.
Паром на этот самый остров ходил вчера. Отвез какие-то коробки и нескольких человек. Кажется, у хозяина день рождения, вот и приехали гости. Завтра пойдет снова, вернет их на Большую землю.
А сегодня – ни за что. Вечер уже, солнце скоро сядет.
Да и вообще плыть куда-то в Маладис – безумие. Это же худший день в году.
Не напугал паромщика даже колпак инквизитора. Тот попытался воззвать к его совести и тут же пригрозил гневом небес, но выходить из-под крыши в Злой День паромщик боялся сильнее.
– Паром-то типовой, канатный, – шепнул отходивший к воде ножевой. – Ребенок управится.
– Не хотелось бы прибегать к таким мерам, но придется, – ханжески сказал инквизитор. – Вот что, добрый человек! Либо свези нас на остров по доброй воле, и боги тебя за то вознаградят, либо я именем церкви позаимствую твой паром и сам нас свезу!
– Ага, сам он свезет, – чуть в сторону хмыкнул ножевой.
Паромщик громко запротестовал, разве что не заскулил. Мол, куда ж вы собрались-то на ночь глядя, святые отцы?! Дождь собирается, Маладис на дворе! Дождитесь завтра – прямо с утра и свезу в лучшем виде!
Но инквизитор слишком сильно опаздывал. Очень может быть, что уже опоздал. Не слушая стенаний паромщика, он рявкнул, что выбор у того простой, и сошел с крыльца.
К сожалению, паромщик выбрал доверить паром в чужие руки. Из дома он так и не вышел.
– Люди бывают потрясающе суеверны, – высказался антимаг, помогая крутить кабестан. – И с этим нам предстоит бороться еще долго.
Массено поднял точку зрения повыше, оглядывая озеро с высоты птичьего полета. Теперь он увидел искомый островок – тот весь зарос лесом, и только на холме в середке возвышалась большая усадьба. К берегу от нее тянулась тропинка.
Паром шел медленно, натужно. Мокрый канат наматывался на барабан, тут же снова спускаясь в воду. На плоскую палубу нахлестывали волны.
Уставшего вскоре антимага сменил ножевой, а его – Массено. Инквизитор, будучи весьма преклонных лет, остался от этой повинности избавлен.
Когда паром пристал к острову, солнце уже коснулось горизонта. Инквизитор выпрыгнул на пирс и засеменил по тропе. Он заметно прихрамывал и помогал себе тростью.
На берегу никого не было, прибытия их четверых никто не заметил.
– И все-таки, – подал голос ножевой. – К чему нам быть готовыми?