Они обменялись торжествующими улыбками. Ишрак заложила дверь засовами.
– На тот случай, если они неожиданно вернутся, – сказала она. – Ну, пошли.
Первым делом они зашли в большую комнату в передней части дома, которая выходила на канал. Там обнаружился стол, заваленный рукописными свитками и переписанными от руки книгами в кожаных переплетах. Ишрак осмотрела их, не прикасаясь к ним.
– Философия, – объявила она. – Астрономия. А вот здесь – алхимия. Как много книг! Похоже, он говорил правду, когда сказал, что занимается изысканиями уже несколько десятков лет.
– Они оба этим занимаются, – сказал Фрейзе, указав на секретер рядом с большим столом. На спинке стула висел коричневый шарф, а на крышке был разложен лист бумаги с тщательно скопированным рисунком и страница с какими-то записями. Он перевел взгляд с листков на книгу. – Она что-то переводит, – предположил он. – Значит, тоже занимается исследованиями.
Ишрак подошла и посмотрела ему через плечо.
– Алхимики часто работают парами: мужчина и женщина объединяются ради той энергии, которую могу привнести, – пояснила она. – Алхимия занимается превращением одной формы в другую: жидкости в твердые вещества, грязные вещества – в чистые. Чтобы все получалось, нужны мужчина и женщина: дух женщины необходим так же, как и дух мужчины.
– Откуда ты все это знаешь? – полюбопытствовал Фрейзе.
Ишрак пожала плечами.
– Когда я училась в Испании, арабские философы часто изучали алхимические тексты, – сказала она. – Один из университетов даже перешел с изучения философии Платона на изучение философии Гермеса Трисмегиста. Они заявили, что из алхимии можно почерпнуть больше, чем от греков: так что ты можешь себе представить, насколько важна эта работа, как много надо понять. Однако этот материал мне не по силам.
Фрейзе взял пресс-папье странной формы: высокую пирамиду из искристо-прозрачного стекла, а потом под бумагой обнаружил бронзовую печатку.
– Что это? – спросил он. – Их печать?
Ишрак взяла золотистый кусочек металла и посмотрела на его основание. Там был выгравирован рисунок для того, чтобы выдавливать его на горячем сургуче письма или посылки.
– Похоже на королевский герб или на герцогский. С чего это Накари запечатывать им свои письма?
– Сделай с него копию, надо будет показать его Луке, – посоветовал Фрейзе. – Пойду посмотрю, что здесь наверху, – добавил он.
Она услышала, как он тихо поднимается по лестнице. Потом скрипнули двери: он заглянул в обе спальни – а потом еще более тихие звуки сказали, что он поднялся на чердак, в пустующие спальни для прислуги. Она так сосредоточилась на своей задаче – надо было нагреть сургуч на углях камина и налить немного на пустой лист бумаги – что почти не обратила внимания на то, как он снова спустился вниз и прошел в заднюю часть дома, в кладовую. Прижав печать к сургучу, она получила четкое изображение – и тут услышала его напряженный голос: