***
Ефим смотрел на позднего гостя недоуменно и хмуро.
– Гошу Абрамова я видел неделю назад, однако не договаривался с ним ни о чем.
– Наверное, он опять разыграл меня, – предположил Александр.
– Мне тоже не нравятся его шутки, – отозвался Ефим. – Они даже не глупые и не злые, какие-то цинично-кощунственные.
– Имеешь в виду анекдоты про покойников? – уточнил Сосновский.
– Не только это. Вчера, например, Абрамов сказал Егору, что, вероятно, умрет этой ночью. Егор, конечно, не поверил, потому что Гоше нравится притворяться трупом, а потом воскресать.
– Абрамов говорил, каким образом он намерен умереть? – насторожился Александр.
– Не знаю. Спроси у Егора, он сейчас дома и будет рад видеть тебя.
Егор доводился Ефиму младшим братом. Он учился вместе с Сосновским, но в параллельном классе. Егор оказался более дружелюбным.
– Гоша уже второй день какой-то странный, сам на себя не похож, – сообщил Егор, понизив голос, хотя опасаться было некого, они находились одни в доме.
– Кого ты боишься? – удивился Александр.
– Никого, – ответил Егор и закрыл окно плотной шторой.
– Когда ты беседовал с Абрамовым в последний раз? – вернулся Сосновский к главной теме.
– Часа три назад. Он опять говорил разную ерунду о смерти. Я бы не воспринял его болтовню всерьез, если бы не одна фраза.
Резко замолчав, Егор опасливо покосился на закрытое окно.
– Какая фраза? – нетерпеливо спросил Александр.
– Абрамов сказал мне: «Демон уже здесь. Скоро он заберет мою душу и придет за твоей».
– То же самое твердила Вера Смирнова накануне своей смерти, – вспомнил Сосновский и пожалел о том, что произнес это вслух.
Лицо Егора стало белым, как снег.
– Неужели кошмар вернется?! Опять появятся трупы с демоническими метками, и я стану одним из них?!
– Демон сейчас далеко. Он вряд ли сможет выбраться оттуда, – заверил Александр. – Но даже если бы такое случилось, меня бы предупредили.
Во взгляде Егора промелькнуло недоверие.
– Ты уверен в своем источнике информации?
– Да, он очень надежный, – ответил Сосновский, подразумевая Донцова.
Если бы каким-то образом Демон вырвался на свободу, Донцов узнал бы об этом одним из первых и обязательно сообщил бы Александру. Но Донцов не выходил на связь. Было лишь сообщение об абоненте, который не смог дозвониться, хотя пытался сделать это неоднократно. Номер указывался незнакомый. Сосновский не собирался игнорировать его, но каждый раз, когда он пытался связаться с непонятным абонентом, тот оказывался вне зоны действия сети. А если это и был Донцов?!