– В медицинском университете есть военная кафедра, – сообщила Надя. – В официальный курс не входит обучение стрельбе, но на дополнительных занятиях совсем другая программа.
– Даже представить не могу, чем ты удивишь меня в следующий раз! – рассмеялся Александр, обнимая супругу.
Они вошли в дом. Тетя Даша пожаловалась на то, что Коленька не желает соблюдать режим. Малыш весело улыбался и лепетал что-то на особом детском языке, понятном лишь ему одному. Зато Леша спал, как младенец. Лицо у него было не просто спокойное, а какое-то умиротворенное. Наверное, ему снилось что-то приятное.
***
Сосновский позвонил Донцову во второй половине ночи.
– Кто-то хотел связаться со мной по этому номеру. Если это Леонид Георгиевич, то я очень рад, а если ошибся – извините!
– Алекс, ты пьян?! – опешил Донцов.
– Имею право, я ведь сейчас в отпуске, и повод есть.
– Где ты? – встревоженно спросил Донцов.
– В Озерном.
«В таком состоянии он станет легкой добычей для Демона!» – испуганно подумал Донцов.
И в это время позвонил Брунский. Он велел группе захвата срочно возвращаться в Москву. Голос у Брунского был странный, не такой, как обычно. Донцова это насторожило, поэтому он отправил в Москву Стрижа и Жерара, а сам вместе с Мишелем, Турком и Метисом поехал в Озерный. Он надеялся, что успеет встретиться с Александром Сосновским до прибытия Демона.
Но Демон не появлялся в Озерном. Там и без него хватало проблем.
Выслушав рассказ о нападении «черных», Донцов предупредил Сосновского:
– Если ты думаешь, что худшее уже позади, то глубоко ошибаешься. Демон сбежал.
Александр мгновенно протрезвел. Донцов ввел его в курс дела. Разговор происходил на даче и без посторонних. Супруга, ребенок и домработница Сосновского остались у соседей.
Пока Донцов беседовал с Александром, Мишель, Турок и Метис навели порядок в доме и на прилегающей территории. Делали они это по собственной инициативе, не дожидаясь приказа командира и согласия хозяина дачи. Закончив работу, все трое решили заняться водными процедурами. В доме имелись три ванные комнаты. Разведчики оккупировали их.
Донцов тем временем помогал Сосновскому готовить ужин и рассказывал о группе захвата и о своих подозрениях относительно Брунского.
– Геннадий Константинович относится ко мне неприязненно, но вряд ли желает мне смерти, – возразил Александр.
– Может быть, я и ошибаюсь, только Брунский никогда не внушал мне доверие, хотя я рад, что он разрешил включить тебя в группу.
– Я давно мечтал о работе в Вашей группе, но мне приходилось подчиняться другим командирам или выполнять индивидуальные задания, – ответил Сосновский.