Малыш Кораблёва, который мы только что покинули, скрежетал, раздавливая орудие. Десант в рукопашку рубился с обслугой и пехотой прикрытия. Оскаленные в ярости и ужасе лица, разинутые в криках рты, занесённые над головами приклады, лопатки, штыки.
Мгновение – и время снова пошло. Не так быстро, как обычно, но пошло. Я – сориентировался. Я – «в ярости»! И пусть весь мир подождёт! А стрелять в таком состоянии – сложно, но нужно. Я с колена отстрелял магазин, поменял, отстрелял, побежал догонять Кровавых Воронов. Шаг, два – мир «моргнул» и вернулось нормальное течение времени, с нормальной цветовой гаммой и звуками. Я аж споткнулся, сердце болезненно ухнуло.
Гавр оказался рядом, тут же вырос, как из-под земли пенёк Громозеки, протянул мне флягу.
– Ну, ты! Командир! Как из пулемёта дал! И каждый выстрел – в цель! Я такого ещё не видел!
– Даст бог – увидишь! – прохрипел я, осматриваясь: – Так, давай ракету на отход! Зарвёмся! Дали в пятак – пора и валить! Нас ещё «свинья» ждёт!
На ходу «грузились» на танки, подсаживая, затягивая друг друга. К сожалению, не все. Чадящими факелами горели два танка – один из Малышей и обычная Т-34 с гранёной башней-гайкой нижегородского соседа автогиганта, инкубатора наших Единорогов, с завода «Красное Сормово». Лежали пятнистыми кочками наши павшие. Не могли мы их собрать. Раненых бы не оставить врагу.
А нам – ещё в бой!
Этим лихим гусарским набегом мы обезопасили себе тыл, подавив противотанковую поддержку панцеров и развеяв их пехотное прикрытие. А вот теперь пора и за них взяться, за танки с крестами!
Встречный танковый бой! Приголубленный батареями РГК, панцердивизион вдруг осознал, что с тыла и флангов на них заходят не серые волки-собратья. А танки в выцветшем хаки, стреляя с коротких остановок.
И закрутились немцы, как карась на сковороде, не зная, от кого прятать корму – от танков или от Единорогов с сорокопятками остатка полка ИПТАП. А командование немцев не может пробиться сквозь «белый шум», не может скоординировать танковые экипажи. Не привыкли немцы к самоуправлению, к отсутствию связи. Да, к хорошему привыкаешь быстро.
А тут ещё и рассерженными шмелями залетали бронебойные пули повылезавших из своих нор бронебойщиков. Расчёты ПТР сидели в своих замаскированных ямах, выжидая удобного момента. И вот он настал – на них никто не обращает внимания. Можно почти в упор расстреливать уязвимые места танков – лючки, смотровые щели, ведущие колёса, траки гусениц.
Танки сходились лоб в лоб, со страшенным грохотом таранных ударов. Мощнейшие взрывы боеукладок взметали башни танков к облакам, пехота рубилась штыками и прикладами, гранаты рвали и своих, и чужих. Бронебойные пули и снаряды разрывали людей на куски, кровавые брызги висели в густом от дыма и пыли воздухе.