Накануне вечером дежурила добрая смена, его пустили посидеть возле жены, и Зиганшину вдруг показалось, что жена его уже мертва, просто врачи специально не отключают ее от аппаратов, потому что не знают, как убедить его не подавать в суд.
Его снова накрыла волна ужаса и страха, Зиганшин чуть не закричал, сжал неподвижную руку Фриды и почувствовал кончиками пальцев слабое биение ее пульса.
И долго сидел с колотящимся сердцем, дыша как после стометровки.
Он понял, что родственникам не зря запрещают ходить в реанимацию, и на следующий день утром заехал, а вечером ограничился телефонным звонком. Врач сухо произнес привычную фразу про тяжелое, но стабильное состояние, и Зиганшин лег спать, хотя не минуло еще десяти вечера. Сквозь дрему он слышал, как Макс зовет его ужинать, но не ответил.
Утром ему сказали, что Фриду перевели в отделение.
– Как это? – оторопел Зиганшин.
– Вчера экстубировали, состояние стабильное, – развел руками дежурный врач, – а тут еще массовое поступление, мест не хватало, вот ваша супруга в палату и попросилась.
– А мне почему не сообщили?
– Поздно уже было, вас бы все равно не пропустили к ней.
Врач улыбнулся. Он думал, что сообщает мужу хорошие вести, а Зиганшин еле сдерживался, чтобы не стукнуть его головой о стенку. Он же обещал, что будет рядом, когда Фрида проснется, и не сдержал слова из-за этого хлыща! Тот мог сообщить вчера по телефону, что Фрида пришла в сознание, и он сразу приехал бы! А теперь она всю ночь была одна!
Он быстро поднялся в отделение. Медсестра показала ему палату, и Зиганшин снова расстроился, увидев, что она общая, а не отдельная. Если бы он был рядом, то позаботился бы о нормальных условиях для жены.
Мстислав Юрьевич постучался и вошел. Фрида лежала у самой двери, разговаривала с Русланом, неловко примостившимся на краешке ее кровати, и улыбалась. Она улыбалась чужому человеку…
«Меня не было рядом, когда она проснулась». От этой мысли стало горько во рту, и Зиганшин еле выдавил из себя улыбку.
Руслан тяжело поднялся на костылях и, смеясь, сказал, что, как только пришел на работу и узнал, что Фрида уже в отделении, сразу помчался к ней, даже протез не надел. Сейчас убедился, что все в порядке, пациентка чувствует себя хорошо, муж на штатном месте, значит, можно принимать ректорский вид и заниматься ректорскими делами. Зиганшин спросил про отдельную палату, но Фрида перебила его. Она хотела остаться здесь, потому что с соседками веселее.
Руслан пожал плечами, нарочито бодрым голосом обещал Фриде быстрое выздоровление и выписку, так что она ни в отдельной палате не успеет соскучиться, ни в общей сильно развеселиться. Главное сейчас – побольше двигаться и потихоньку начинать есть.