— Пора самой понять. Ты уже достаточно взрослая.
— Как я могу понять? Кто мне все растолкует, если не ты.
Секунду мать глядела на девочку с таким выражением, словно соглашалась с ней.
Глубоко задумавшись, Матильда машинально собрала крошки пальцем и слизнула их кончиком языка.
— Я уже давно собиралась спросить тебя, мама… Как я появилась на свет? То есть, я хочу сказать, что ты для этого сделала?
Мать бросило в жар. Ее щеки опять залил горячий румянец. Без всякой нужды она полезла в сумочку, а потом небрежно бросила:
— Это я расскажу тебе как-нибудь в другой раз.
— Смотри, мама, ты вся раскраснелась.
— Мне жарко! Кофе такой горячий.
Матильда ласково и в то же время покровительственно улыбнулась матери.
— Ты, мама, сегодня такая смешная.
— Не смей мне дерзить.
На глаза Матильды навернулись слезы.
— Ну ладно, не плачь, — поспешно заметила мать, — от тебя требуется только одно — быть послушной девочкой и не перечить мне.
— Почему ты не хочешь ничего объяснить, мама? Как я появилась на свет?
— Ты еще слишком мала знать такие вещи.
— Ну вот, теперь, значит, я маленькая! Расскажи, что ты для этого сделала! Скажи, мама.
— Твой отец полюбил меня и женился на мне, — нерешительно начала мать.
Матильде стало жутко, как тогда в лесу. Она вдруг снова вспомнила желтого мотылька на крохотном цветке. Девочку пронизала дрожь, и она виновато взглянула на мать.
— А дальше, мама, что было дальше?
— Дальше ты родилась. — Мать сделала неопределенный жест рукой, словно хотела сказать: «Ну вот, видишь, как все просто».
Мотылек все еще сидел на цветке, склонившемся до самой земли. Глаза Матильды расширились от ужаса… цветок вдруг начал расти, стал огромным, придвинулся к красному растерянному лицу матери. Девочка отпрянула и жалобно всхлипнула.
— Я хочу остаться маленькой, мама, я хочу быть ребенком. — Потрясенная до глубины души Матильда в ужасе повторяла: — Я хочу быть ребенком! — И в этот самый миг она перестала быть ребенком; потеряв сознание, девочка упала.
Десять дней спустя мать, продав два центнера меда — урожай за весь год, — отправилась с Матильдой домой.
— Кошки уже давно нет. Я аккуратно ставила ей миску, но она ни к чему не притрагивалась, — сообщила им соседка.
Целыми днями черная киска, жалобно мяуча, искала свою хозяйку в доме, а потом и в любимом уголке Матильды на опушке леса. Там Матильда когда-то лежала голышом, оплакивая горькую судьбу девочки-безручки. Из лесу кошка так и не вернулась.
Шли недели… Однажды, когда Матильда стояла у клумбы с осенними астрами, кошка пробежала по саду, тощая, волоча живот по земле, искоса поглядывая на Матильду горящими глазами, в пасти она держала окровавленную птицу.