И дальше Андрей Осипович так же не спеша, обстоятельно рассказал, как в конце февраля 1921 года было решено покончить с матвеевской «малиной». Дождливой ветреной ночью туда отправились все сотрудники местной ЧК. Им были приданы комендантский взвод и отряд чоновцев. Оцепив весь поселок, они начали сжимать кольцо облавы, обыскивая дом за домом. Бандиты дважды пытались прорвать кольцо, но отступали под огнем чекистов.
— Так мы их помаленьку и загнали во двор того дома, что самой главной «малиной» служил. Крикнули им, что никому, мол, не вырваться, оцепление прочное. Предложили сдать оружие. Ну, они сами видели, вырваться не удастся. Большинство, конечно, сдалось. А часть самых отпетых, кому нечего было рассчитывать на пощаду, попыталась прорваться, так что дело жаркое получилось. Некоторых перебили в бою, но кое-кто, конечно, прорвался, ушел. Однако город немножко поочистили: были убиты такие крупные бандюги, как Лешка Косой, налетчик Арсений Хватов, известный вор Кравченко по кличке «Артист», еще кое-кто. Арестовали человек сорок. В общем, «малину» ликвидировали под корень, тихо стало. Тем более дом сгорел. Может, загорелось случайно: разбили бандиты керосиновую лампу в одной из комнат, когда мы стали в окно стрелять. Но скорее кто-нибудь из них специально поджег, плеснул керосинчиком…
— Зачем?
— Чтобы побольше паники навести и попытаться под шумок уйти. Думаю, главари рассчитывали и на то, что с полыхающим пожаром за спиной наверняка все отчаяннее сопротивляться станут. Отступать-то некуда. Расчет, в общем, конечно, правильный был.
— Значит, дом, где в подвале был запрятан чемодан со скифскими драгоценностями, сгорел? Вы точно знаете?
— Никаких сомнений. Дотла сгорел. А годика через полтора развалины там расчистили и уже построили два домика поменьше — так примерно осенью двадцать второго года.
— Правильно, — сказал я. — Это потом слесарь Никитин там поселился.
— Старый-то фундамент с чемоданом в подполе, видимо, в сторонке остался, вот клада и не обнаружили. Только теперь на него наткнулись, когда все там расчищать стали.
— А кто же, по-вашему, мог там в подполе чемодан со скифскими драгоценностями спрятать? Может, среди бандитов были «счастливчики»? Что это за Артист, которого вы помянули?
— Настоящее его имя, кажется, было Федор, фамилия — Кравченко. А прозвали его так, потому что любил похвастать знакомством якобы с разными художниками, музыкантами, артистами. Была у него такая слабость. Этакий вор-меценат, покровитель «свободных художников». Театры, эстрады тогда позакрывались, а артистам кормиться-то где-то надо было. Так что кабаре поустраивали в каждом подвальчике. Мы в эти притончики частенько заглядывали, держали их под наблюдением. Туда и красноармейцы ходили, разрешалось. Кругом шпана всякая, буржуи недобитые, а некоторые раззявы-солдатики по наивности, представляете, даже винтовки в раздевалку сдавали, словно зонтики. Забавное время было!