Важно отметить, что мы говорим не столько о левой или либеральной культуре, сколько об американской культуре в целом. Во многих отношениях склонность Голливуда к фашистской эстетике не связана с идеологией. В «Гладиаторе» фашистские образы использовались потому, что они позволяли подать эту историю максимально эффектно. В других случаях Голливуд демонстрирует более глубокое увлечение фашизмом. В таких фильмах, как «V значит вендетта» (V for Vendetta), зависть к холодной эстетике жестокости и насилия хорошо одетых людей ощущается очень явственно. Фашистами являются как злодеи, так и сам главный герой.
Консерваторы также не могут устоять перед очарованием фашизма. Критики, представляющие левое крыло культурного фронта, безошибочно определили фашистские темы в «фильмах о мстителях» 1970-х годов. Так, например, в фильмах «Жажда смерти» (Death Wish) и «Грязный Гарри» (Dirty Harry) неоправданное насилие прославлялось на том основании, что «система» была безнадежно испорченной, наводненной преимущественно чернокожими представителями уголовных классов и умными адвокатами, которые их защищали. Репортер журнала New Yorker Полин Кейл назвала фильм «Грязный Гарри» разновидностью «фашистского Средневековья»[666]. Из всех тем, которые поднимает в своих работах Клинт Иствуд, четко различима тема нигилизма. Она достигает наивысшего накала в мрачной атмосфере фильма «Непрощенный» (Unforgiven) и в картине — оде эвтаназии — «Малышка на миллион долларов» (Million Dollar Baby). Оба этих фильма удостоились «Оскаров».
Если я вижу фашистские мотивы в этих фильмах, то из этого не следует, что они плохие. «Триумф воли» (Triumph of Will) был шедевром (так говорят нам критики). Кроме того, сам я большой поклонник фильма «Грязный Гарри» (как и многих других из тех, которые обсуждаются в этой главе). Я бы даже сказал, что как форма художественного протеста эти фильмы «эпохи бдительности» обладали многими подкупающими преимуществами. Но нет никаких сомнений в том, что консерваторы гак же охотно принимают фашистские фильмы, если они приходят справа. Обратимся к таким популярным фильмам, как «Храброе сердце» (Braveheart), «Последний самурай» (The Last Samurai) и «300». Они нравились консерваторам, потому что в них было показано сопротивление тирании и прославлялась «свобода». Однако «свобода» в этих фильмах показана не как свобода личности как таковой, а как свобода племени действовать в соответствии с собственными относительными ценностями. Кланы Шотландии весьма существенно отличались от конституционных республик. Том Круз изображает протофашистскую культуру японских самураев как превосходящую в нравственном отношении культуру упадочного Запада (та же фанатичная преданность императору и нации побудила пилотов-камикадзе протаранить американские военные корабли), вторя немецкому увлечению Востоком. А спартанцы из «300» представляют собой евгеническую (и смутно гомоэротическую) касту воинов, которые наверняка удостоились бы аплодисментов Гитлера, несмотря на титанические усилия по их американизации.