Осталось еще немного, он должен быть готовым протянуть руку в нужный момент.
– Я сказал медсестре, что я твой брат, – сказал Арик, – надеюсь, ты не возражаешь. Понятия не имею, как она поверила, мы вообще не похожи. Люди видят в тебе то, что хотят увидеть, наверное. Если у тебя достаточно озабоченное лицо, то поверят, что ты родственник, даже если ты не бог весть как похож. С другой стороны, ради тебя мне нередко приходилось менять внешность. Ты ведь знаешь, как я не люблю усы. Они чешутся и портят лицо. Я всегда думал, что усы придумал кто-то, кто забыл побрить эту область, потому что у него не было зеркала. Но когда выбираешь себе имя Пьер, тонкие усы – это практически моральный долг, правда?
Гай не отвечал.
– Хорошей поездки, дорогой, – сказал Арик нежно, – на чем бы ты ни ехал.
На мониторе отображались последние удары сердца Гая, и Арик протянул руку.
* * *
Ровно в этот же момент на бесконечном расстоянии от больницы Гай сложил письмо и теперь сидел, безвольно опустив руки.
Он поднял глаза и снова увидел, что в аэропорту никого. Только лысый стюард сидел на другом конце зала и поглядывал на него с любопытством.
Гай опустил взгляд и увидел ждущий его маленький чемодан, практически глядящий на него глазами, полными надежды.
Если в нем и была какая-то энергия, когда он начинал читать письмо, то сейчас не осталось ничего. Пусть все идет к черту.
Он медленно поднялся и пошел к стойке регистрации. В одной руке конверт и сложенное письмо, в другой – чемодан. Глаза стюарда все еще следили за ним.
Путь, который казался таким коротким, когда он шел к скамейке, сейчас длился вечность, но Гаю было все равно. Наконец он подошел и положил чемодан.
– Я хочу один билет, – сказал он равнодушным тоном.
Стюард будто вышел из оцепенения.
– Отлично, нет проблем, – сказал он, опустил взгляд на терминал перед собой и начал что-то быстро печатать. Затем спросил с надеждой: – Не подумали, случайно, над моим вопросом?
– Простите? – сказал Гай.
– Вкус во рту, – напомнил стюард, все еще печатая. – Шесть букв.
– Понятия не имею, – сказал Гай.
– Хорошо. Ничего страшного, – сказал стюард.
Он продолжал быстро печатать.
Гай подумал немного и ответил:
– Горечь.
Стюард вопросительно посмотрел на него, а затем поднял брови от радости.
– Верно! Верно! Сходится с «О» в двенадцать по вертикали, – сказал он. – Вы сделали это!
– Рад помочь, – сказал Гай кисло.
Стюард пропустил это мимо ушей.
– Положите чемодан сюда, пожалуйста, на ленту, – сказал он.
Гай повиновался.
– И конверт с письмом, – добавил стюард.
– Я… я бы хотел сохранить его, если можно, – сказал Гай.