Доктор Смит уже закончил осмотр, когда примчалась Рене с кипой чистых полотенец. Поверх своего траурного наряда она нацепила кухонный халат, и поскольку трагедии в итоге удалось избежать, она немного успокоилась. Рене постоянно улыбалась Лоренсу, лежавшему на сильно обветшавшем диване и выглядевшему ужасно, он был похож на ощипанную черную птицу. Лицо покрылось холодным потом и побледнело, но при этом он уже не был так подавлен. Им постепенно все больше овладевала злость вперемежку с обидой и изумлением.
Дивизионный инспектор и Кэмпион сличали записи, которые успели сделать. Оба устали, но у Льюка будто открылось второе дыхание.
– Видите? Это была какая-то другая гадость. – Его слова звенели в ушах Кэмпиона, когда он отмечал упомянутый пункт на обоих листах бумаги. – Ему скормили нечто новое – иной цвет, иной запах. Увы, но мы не получим химический анализ до завтра. Нам придется по возможности обходиться без него.
Кончик его карандаша пробежался по странице и замер на строке, гласившей: «Утверждает, что не знает, кто именно подал ему стакан».
– Как насчет этого?
– Вполне возможно, это так. Он бы помог нам, если бы знал, – сказал Кэмпион. – Но он лишь смутно припоминает происходившее.
– Я так и думал. – Попытки Льюка говорить тише делали его голос похожим на жужжание огромного шмеля. – Все, кто хорошо знает семью, стараются быть нам полезными. Мисс Джессика, Лагг, даже Клити в кои-то веки, доктор, мистер Джеймс, мистер Драдж – тот юрист. Рене приняла во всем посильное участие, актеры…
Мистер Кэмпион повернулся к заговорившему доктору.
– Не хочу высказывать свое мнение преждевременно, – начал тот, – и никто ни в чем не может быть уверен без результатов анализа, но считаю, что он принял нечто более серьезное, чем простой яд растительного происхождения.
– Это было что-то другое, – повторил Льюк. – Иного цвета…
– Верно. Отвар из овощей тоже оказался токсичным, из чего бы его ни изготовили. Возможно, именно он и спас ему жизнь, вызвав приступ рвоты. Но он, безусловно, принял и что-то еще. – Доктор замолк в нерешительности, переводя взгляд опухших глаза с одного мужчины на другого. – Нечто более классическое, если такое выражение здесь применимо. Он одновременно одеревенел и почувствовал сонливость. И, кроме того, реакция организма наступила очень быстро. Это могла быть чудовищная доза хлорала. Мы, разумеется, все выясним, я взял все необходимые образцы. Между прочим, а где его стакан?
– Дайс забрал его. Он отвечал за сбор улик. – Льюк сразу же отвлекся от этого вопроса, вцепившись, как терьер, в свою новую идею: – Быть может, снова гиосцин, доктор?