Другими словами я услышал через лингва-модуль обычную для местных, непонятную фигню, и, усмехнувшись, помог леди подняться. После чего, когда всё ещё глядя на меня масляным взглядом, она смогла сосредоточиться и вздёрнула бровь, я не удержался и всё же сказал:
– Вот право слово, мне порой кажется, что Вы все начинаете нести откровенную околесицу, просто компонуя в случайном порядке круто звучащие слова! – усмехнулся я.
– Что, прости? – удивлённо переспросила она.
– Ну… Вот ты сейчас сама сказала: Верховный Диктатор, Император, бла, бла, бла… – хмыкнув, я отступил на пару шагов. – Как по мне, так просто – случайный набор слов. Как и все эти «Небесные колёса Ляньшаня» и прочие «Спиритические Таинственные Бесконечные Пагоды».
– А!.. – женщина усмехнулась. – Поняла! Ты говоришь, про поэтическо-философское значение названий, которые для тебя, иностранца, кажутся странными? Не такими лаконичными, как ваши?
– Ну… да, – я неуверенно кивнул, потому как считал, что белиберда, придуманная Наставником, проходит по той же категории, но открыто критиковать его на людях было бы откровенным хамством.
– Хм! – святая задумалась. – Понимаешь ли, Ку Зи Ма…
Ву-Шу единственная из наднебесников старалась называть меня настоящим именем. Хотя первый раз её трёхслоговый вариант лингва-модуль не разобравшись перевёл тупо в лоб: «Жестокий к своей лошади». Не шибко хорошее имечко для воина по местным понятиям. Именно тогда-то я, собственно, и понял, почему остальные предпочитали «Мастера Ли».
– …Представь себе, что ты потратил годы и годы тренировок, чтобы укрепить своё тело и развить источник. Затем вышел на Небесный уровень и двинулся дальше, но новые зимы берут своё, а остановиться и отступить с выбранной дороги у тебя уже нет никаких сил, – Святая замолчала, глядя на меня, и я кивнул, показывая, что представил, и она может продолжать. – Наконец, ты вышел на божественный уровень и обрёл бессмертие, но ты уже стар и радости жизни, которые привлекают молодых, тебя уже не интересуют. Но и от одиночества, в котором провёл большую часть своей жизни, ты лезешь на стену. Твоим истинным спасением становится философия и ученики, в которых ты видишь продолжение себя и в которых желаешь оставить крупицу открывшихся тебе бесконечных знаний. Естественно, что каждое твоё слово, которое продолжатели понесут с собой в большой мир, должно быть наполнено мудростью и глубинной поэзией, смыслом и философией!
– Я так понимаю, что сказанное – из личного опыта? – произнёс я, когда она замолчала.
– Моя лаоши – божественная Ионг Си Дин, многое открыла мне во время обучения на горе Тянь Сяогун, – улыбнулась женщина.