– А если услышат… – Я облизнула ощутимо припухшие губы.
– Нет, – оборвал он, вновь склоняясь к моему рту. Прежде чем закрыть глаза и провалиться в эйфорию, заметила ворох голубых искр, метнувшийся к двери.
Этот поцелуй был долгим и по-взрослому глубоким. И хотя понимание того, что игры закончились, немного пугало, я не желала отступать. Да что там, у меня просто не было на это сил. Казалось, отстранись он сейчас – умру, сгорю в том огне, что сжигает тело, растворюсь в яростном потоке неподвластного контролю желания. В этот момент я готова была позволить ему все. И когда мужские пальцы, прочертив странные узоры по моему обнаженному животу, спустились ниже, только вздрогнула, а когда они скользнули за край тончайшего белья, – дернулась и застонала.
Меня трясло как в лихорадке. Кожа горела, чувствительность зашкаливала, и любое прикосновение аше-ара вызывало томительное покалывание, расходившееся по телу, как круги по воде. Мучительно-приятное и соблазнительно-порочное. Я то выгибалась, то вырывалась, то, наоборот, прижималась к Киру, стараясь быть как можно ближе к тому, чье имя повторяла, словно в бреду. А он ловил губами эти вырывающиеся из горла звуки и крепко держал меня одной рукой, в то время как вторая, будто перебирая волшебные струны, учила петь мое тело. Финальный аккорд заставил закричать, забиться в его объятиях и… заплакать. Меня развернули, прижали к груди крепко-крепко, шепнули на ухо: «Моя», а потом тихо спросили:
– Почему ты плачешь, принцесса?
– Потому что, – сказала, утирая тыльной стороной ладони дурацкие слезы. А потом чуть отстранилась, посмотрела в его почерневшие от расширенных зрачков глаза и, решительно обняв аше-ара за шею, прошептала: – Ты ведь хочешь… – Что именно он хочет, язык не повернулся озвучить, хотя его тело говорило само за себя.
– Хочу, – удерживая мой взгляд, подтвердил азор.
– Тогда… – От волнения я снова облизала губы, а он… он отвернулся! Резко так, как будто что-то неприятное увидел. Ладони мои дрогнули, слабея, а к раскрасневшемуся лицу прилила новая волна жара. – Значит, нет? – Вопрос больше походил на утверждение.
– Нет. – Он посмотрел на меня, и лицо его опять было непроницаемым.
– Почему? – Вот лучше б мне заткнуться, честное слово! Но любопытство имеет глупость заглядывать в бездну, даже зная, что она может затянуть.
– Потому что дал слово Сэн, – с убийственной честностью произнес Кир-Кули. – Потому что не хочу испортить результаты уникального ритуала. И потому что… – он странно улыбнулся, сильнее притягивая меня к себе, – это не то место, где я намерен сделать тебя женщиной, айка.