– Ты их навел? – спросила Полина.
В голосе звенела ненависть. И слышалась паника. Человеку в таком состоянии пистолет доверять нельзя…
– Кого? – ошарашенно спросил Айболит.
– Упырей.
– Где они? – он вскочил со стула.
– В кабаке, – пояснила она непонятно, и снова мне: – Отвечай!
– В глаза не свети, пожалуйста, – попросил я, справившись со шнуровкой.
– Я спрашиваю, ты навел упырей?
– Не совсем понимаю, о чем речь…
Я попытался подняться, ноги вели себя как протезы.
– Сидеть! – заорала она.
Грохнул выстрел, я оглох, в ящике у стены белыми лоскутами беззвучно осыпалось стекло. Внутри оказались полки, густо заставленные разнокалиберными пузырьками и коробочками, видимо, лекарства.
– С ума сошла! – испуганно выкрикнул Айболит.
Он стоял на коленях, зажав уши руками. Полине тоже досталось, фонарь ходил ходуном в ее руках. Поделом тебе, дура, хорошо еще, что рикошета не было, а то бы кому-нибудь из нас полчерепа снесло…
– Спрячь пистолет и объясни, что случилось! – крикнул я, перекрывая звон в голове.
– Привести их мог только он, – не удостоив меня ответом, пояснила она Айболиту. – Либо специально, либо в нем какой-то датчик. Сейчас быстро сканируем его с ног до головы. Если он чистый, мне приказано его пристрелить.
Айболит ни слова не говоря подскочил ко мне, вздернул за шиворот и потащил к выходу. Полина отступила, пропуская нас. Ноги не слушались, я ковылял как на ходулях, только чудом сохраняя равновесие. Споткнулся о высокий порог, но Айболит не дал мне упасть.
В узком сводчатом коридоре пахло сыростью и канализацией. Покрытие пола очень походило на притоптанную землю. Айболит держал меня перед собой на вытянутой руке. Полина шла сзади, подсвечивая нам в спину, отчего бесформенные тени припадочно мотались по стенам. По бокам в глубоких нишах виднелись железные двери. По стене тянулся кабель с белыми шишками неработающих плафонов. Матовое стекло в пластиковой сетке – такие лампы продавались в ОБИ, очень странно было видеть их здесь, в средневековом интерьере. Коридор вывел к перекрестку, Айболит уверенно дернул меня направо. Тени, помедлив, метнулись следом. Еще один поворот – меня втолкнули в арку, и я, не успев сгруппироваться, от души приложился лбом о металл. Айболит крутанул блестящий круг и распахнул дверь.
В проеме висело какое-то покрывало… нет, не покрывало: луч фонаря занырнул в нишу, и я увидел что-то наподобие елочной мишуры, сквозь которую пробивался едкий синий свет. От сквозняка мишура еле слышно позвякивала.
Раздвинув этот странный полог, я увидел точно такую же комнату, как и та, из которой мы вышли. Но только стены, пол и потолок были выложены металлическими квадратами, как плиткой. Длинный стол, уставленный батареей приборов, тянулся по периметру помещения. Вереницы экранов пестрели окнами программ – графики, разноцветные картинки, бегущие ряды цифр – мониторы служили единственным источником освещения. Посреди комнаты внутри шара из металлической сетки стояло кресло, очень похожее на стоматологическое.