Нажимаю ручку – открыто. Здесь тоже светло, потому что кабинет Вадима находится в углу здания, и вместо двух стен у него окна. Широченный стол с округлыми краями поблескивает толстым слоем лака, как будто воду на поверхности разлили. Кресло с высокой спинкой очень напоминает дверь: такая же красная кожа обивка, выпирающая дутыми ромбами. Не считая богатого письменного прибора, стол пуст.
В боковой стене еще одна дверь. Заглядываю: голая комната, только посередине из пола торчит колонна: цилиндр метровой высоты и сантиметров тридцать в диаметре, по виду мрамор. Хрень какая-то. И створки лифта напротив: похоже, вход на 14-й этаж мы нашли! Хорошо. Теперь нужно все обыскать.
Рассредоточиваемся по кабинету. Роемся. Шкаф, тумбочка, ящики стола – вообще ничего! Не, ну понятно, что в наш век высоких технологий… И тут же ловлю себя на мысли: нейрофона-то у Вадима нет. Как дела вести, как связь поддерживать? Чудеса.
– Приехали! – звучит в гарнитуре панический выкрик.
Сначала не определил, чей голос. Но тут же сообразил:
Леха! Мысли понеслись галопом, а сказать-то и нечего. Видимо, такое же чувство у моих компаньонов: все молчат.
– Сколько их? – отзывается Кот.
– Да хрен их знает, остолопов, – докладывает Леха с истеричной веселостью. – Сейчас посчитаем, сейчас мы их, зараз, по одному всех пересчитаем. Ну-ка давай быстрее, давай, чтоб вас всех…
Наушник доносит металлический звон, какое-то шипение, это Леха начал стрелять. Он еще что-то кричит, но все звуки перекрывает треск автоматных очередей. Полина, застывшая у окна, что-то беззвучно шепчет, я вижу ее шевелящиеся губы. Тяжелый грохот бьет из наушника, а потом наступает тишина. И спустя несколько безмолвных секунд – резкий хлопок одиночного выстрела.
– Петро, как дела? – неожиданно говорит наушник.
Этот голос я узнаю сразу. Потому что чаще всего слышал его именно через гарнитуру. Капитан Пархоменко, Прапор. Сука усатая.
– Что за придурок? – тут же возникает Кот.
– Придурок? – переспрашивает Прапор. – Это еще посмотреть надо. Один послал шестерых детей с пистолетами против Сторожа, а другой привел отряд спецов, чтобы взять всего троих… Так кто из нас придурок, парень?
– Я тебе, сука, дырку в голове сделаю! – угрожает Кот.
– Так сделал бы, – отвечает Прапор. – Что ж ты сбежал-то? Своих бросил…
– У нас двести пятьдесят килограмм взрывчатки, – говорит Кот, и слова его звучат отрывисто, зло. – Если ты со своими не свалишь, я разнесу все ваше хозяйство.
– А ребят не жалко? – спрашивает Прапор.
– Не жалко.
Я перевожу взгляд с Полины на Тайсона. Лица их выражают ровно то, что я чувствую… Три тележки, в каждой по три бутылки. Он сказал: двести пятьдесят килограмм? Разделить на девять, это выходит… Ага, хрена! Еще одну тележку оставили возле Лехи. Значит на двенадцать. Блин, да какая разница-то?