Телеги стоят у двери, там, где мы их оставили. Ключ от детонатора у Кота, и он может нажать его в любую секунду. А сам, сука, сбежал. Почему-то представилось, что стоит он сейчас на нашей набережной, я даже увидел все в деталях: спустился по лестнице, чтобы не видно было с дороги, внимательно наблюдает за башней, в руке пульт…
– Дверь, быстро! – командую я. – Тайсон!
Вдвоем подхватываем тяжеленный стол, волочем к двери, опрокидываем… Толку чуть, но хоть что-то.
– Лифт готов! – сообщает Полина из соседней комнаты.
– Взрывчатку! – орет в наушник Кот.
Кто о чем, а вшивый о бане! Но дело есть дело. К тому же я слышу, как с той стороны двери к нам приближается торопливый грохот шагов. Бегут, проклятые…
Полина со своей тележкой уже в лифте: напряженно смотрит на нас из ярко освещенной кабины. Объезжаю мраморную колонну, залетаю к ней, не успеваю притормозить, металл звенит о металл. Блин, а если взрывчатка с детонирует от сотрясения? Странная панель на лифте: всего пять кнопок без каких-либо обозначений. Но учитывая, что вторая снизу сейчас окружена светящимся красным ободком, она соответствует 13-му этажу. Значит, следующая – 14-й. Хотелось бы на это надеяться… Тележка Тайсона бьет сзади по ногам. Твою-то мать!
– Извини, брат! – бормочет парень.
– Ходу давай! – ору Полине.
Потому что из той комнаты уже несутся удары. Полина давит кнопку, и в это время я вижу, как мимо распахнутой двери в кабинет пролетает стол. Удар, треск, мелодичный звон – и в проеме появляется Вадим. Не может быть! Но створки схлопываются, и разглядеть толком не успеваю.
– Видел?! – взвизгивает Полина.
Понятно: значит, все-таки не показалось. Лифт останавливается. Мы выставляем стволы. Чисто. Маленький тамбур с белой пластиковой дверью. На потолке неяркая лампа, свет с густым синим тоном, почти ультрафиолет. Странно: по всему выходит, что левая стена должна быть окном, а тут глухая оштукатуренная поверхность. Выкатываем тележки. Тайсон снимает со стены огнетушитель, кладет поперек створок, чтобы не закрылись. Прислушивается.
– Их двое, наверное, было, – говорит он про Вадима.
– Точно! – соглашаюсь я. – Этот запасной. В шкафу стоял.
А сам понимаю, что уже «словил» это свое состояние, когда все эмоции уходят в глубину, а на поверхности остается звенящая пустота. И очень хорошо – в пустоте думается лучше.
– Вы где? – выходит на связь Кот.
– На 14-м, – докладывает Полина. – Сейчас будем…
– Петр Фролов! – перебивает ее какой-то мужик. – Если вы сейчас спуститесь ко мне, у нас получится договориться.
Вадим – его голос. Могу, конечно, ошибаться, но интуиция подсказывает: он, точно!