Быстрым движением старик сделал небольшой надрез, передавая серебряный ножичек подростку. Вильям в гробовом молчании друзей проделал то же самое, и сразу же приложил свою руку к руке Хранителя Знания. Кровь стала смешиваться. Татуировка на руке старика вспыхнула на мгновение красным светом, а потом вернулась к изначальному черному.
– Договор подписан, Вильям. – спокойно ответил дед, – Твоя Инициация начнется, как только ты заснешь. Ночевать теперь можешь идти в храм. Инквизиторы уложат тебя спать в общем зале, который готовится для остальных к празднику Равноденствия. Зайдешь в Инициацию сейчас, но выходить будешь через три дня вместе со всеми, впрочем, ты и сам это знаешь. Удачи.
Взволнованный подросток, не находя слов, кивнул моему старику и вопросительно глянул на Филиппа. Тот также выхватил ножичек и сделал надрез на руке. Алан на происходящее хмурился. Попытки отговаривать друзей он оставил и просто с осуждением смотрел на всё. Когда и с Филиппом договор на крови был «подписан», дедушка обратился к Алану.
– Ну а вы, молодой человек? Будете подписывать договор?
– Нет, – хмуро огрызнулся мальчишка и добавил, – Ты сам слышал, старик, что я думаю на этот счет…
– Конечно, слышал, – спокойно отметил мой дед, – Но таковы правила.
Если Хранитель как-то обозначил себя, то он обязан предложить договор всем, кто еще не прошел Инициацию, но чье время пришло.
Алан что-то буркнул и отвернулся, стараясь не смотреть на взволнованных Филиппа и Вильяма, которые уже поглядывали в направлении золотых куполов храма.
Когда дед обратился ко мне, я, если честно вздрогнул. Дело не в том, что я не ожидал этого предложения. Нет. После услышанного я, наоборот, крепко задумался и также хотел присоединиться к этим двоим. Чем мы хуже этого самого Старшего Инквизитора, а? Вопрос прозвучал так, что меня накрыло дежавю:
– Томас, тоже хочешь поспешить? – не глядя на меня отстраненно спросил дед, ну а я вспомнил ту самую фразу-совет, которую услышал перед тем, как занырнуть в этот дурацкий мир. Что мне там сказал профессор? «Не спешите!».
По башке как-будто ударило молотом. Дернувшись, нервно спросил:
– Я могу еще подумать?
– Вполне… – спокойно ответил дед, – До дня Равноденствия вы оба можете в любое удобное время найти меня и подписать Договор…
Я с облегчением выдохнул и кивнул согласно деду, взглядом следя за убегающими спинами Вильяма и Филиппа. Подростки, предвкушая славу наикрутейших Инквизиторов, уже бежали к храму, не попрощавшись ни с дедом, ни со мной, ни – как ни удивительно – с Аланом, который после отказа участвовать вместе с ними ранней Инициации стал в их глазах, небось, «трусом и предателем».