Скептически хмыкнув, я двинулся прочь из переулка. Пройдя пару улиц вместе, Аласт хлопнул меня по плечу:
– Завтра загляну, занесу деньги.
Я лишь кивнул и, махнув рукой на прощанье, двинулся в сторону дома. По черепной коробке стаей испуганных птиц метались мысли. Не такой уж я никому не нужный кусок… гм, гуано, как я думал. Как оказалось, меня ищут. Ну, пока не меня, что радует, а затянутую сущность. Но все же. Это меняет все. Убрав обратно под капюшон прядь волос, я сделал глубокий вдох. Нужно пойти к Парану и расспросить о том, смогут ли меня отследить магическими способами, и если это возможно, то узнать, как укрыться от слежки.
Дождь давно кончился. Путь освещали сестры, время от времени прятавшиеся за низко летящими тучами, и скудный свет редких масляных фонарей. Поправив за спиной мешок, я полной грудью вдохнул ночной летний воздух и свернул на улочку, ведущую к «Старому наемнику». Адреналин давно схлынул, и теперь ушибленное тело сильно болело. Морально и физически я был вымотан. До таверны оставалась всего пара минут пути. Я медленно брел рваной хромающей походкой по тихой улочке. Мокрая брусчатка, поблескивающая в тусклом свете, создавала умиротворяющую атмосферу.
– Хорошая ночь, не правда ли, менестрель?
От внезапно раздавшегося за спиной смутно знакомого голоса я вздрогнул.
– Ночь отличная! С кем имею, – начал я отвечать, оборачиваясь, – честь… ахххррр…
Ладони судорожно вцепились в руку задавшего вопрос Кривого. Его нож входил все глубже, погружаясь в живот, разрывая ткани и принося ужасную боль. Передо мной было его еще больше, чем обычно, искривленное дикой злой усмешкой лицо. Глаза сверкали животной яростью. Внутри что-то оборвалось. В беспомощных попытках вдохнуть я судорожно открывал рот, словно рыба, выброшенная на берег.
– Ты даже не представляешь, сколько проблем ты мне принес, ублюдок… – тихо зашипел Кривой, наклонившись к самому уху. – Ты сдохнешь медленно. – Грабитель повернул нож, добившись судорожного всхлипа. – Надеюсь, ты отправишься в преисподнюю к своим великанским предкам, тварь…
Тонкий писк в ушах перерос в рев. Другие звуки исчезли. Пришло ощущение, словно стенки мыльного пузыря лопнули. Тепло летней ночи сменилось резким холодом. Изо рта стоявшего напротив Кривого, продолжавшего что-то злобно говорить, вырвалось облако пара. Мгновения растянулись, словно время с трудом прорывалось сквозь густой кисель. В следующую секунду мои ладони объяло пламя.
– А-а-а!!! – резко отступивший назад Кривой истерично задергал руками.
Пламя, зародившееся в моих ладонях, въедалось в плоть предводителя банды, словно оголодавший зверь. Оглушающий крик горящего заживо человека разнесся над тихой улочкой. Судорожно вцепившись в рукоятку ножа, торчащего из живота, я отшатнулся назад и прислонился к стене. Медленно сползая на землю, я отстраненно наблюдал за человеком, превращающимся в пылающую головешку.