Как же глупо все вышло… Так по-дурацки подставиться. Столько времени потратить на тренировки и не успеть сообразить. Не успеть дотянуться до кинжала, висящего за спиной на поясе. Как же глупо…
Крик горящего заживо Кривого, отчаянно мечущегося по улице в тщетных попытках сбить пламя, стоял в ушах. Живот разрывало болью. Ладони, судорожно зажимающие рану, окрасила кровь. Еще торчавший из живота клинок замедлял скорость кровопотери. Мысли тянулись медленно и вяло. Глупый конец.
Посмотрев в сторону угла, за которым скрывалась дверь в таверну «Наемника», я сделал над собой усилие и закричал:
– Помогите! Кха… Помогите кто-нибудь!
На безлюдной сонной улочке никого не было. Никто не спешил прийти на помощь.
– Помогите, вашу мать! Тут человек… – севший голос с трудом поднимался до крика. Закашлявшись, я перевел взгляд на упавшего и уже затихшего Кривого, переставшего даже сучить ногами. На лицо наползла кривая усмешка, – догорел…
Огонь погас. От обугленного тела несло нестерпимой вонью. С трудом оторвав руку от живота, я взглянул на окровавленную ладонь и вернул ее на место. Как же это все глупо…
– Только не говори, что ты собрался умирать, – раздался шелестящий голос рядом.
Подняв голову, я посмотрел на стоявшую надо мной темную фигуру и зло усмехнулся. Тебя-то мне еще и не хватало. Не сводя взгляда с собеседницы, с судорожным вздохом, помогая себе рукой, принял более комфортное положение. Испачканная кровью ладонь неприятно скользила по мокрой грязной брусчатке.
– У тебя есть другие предложения? – продолжая от безысходности скалиться с веселой злостью, я смотрел в белые без зрачков глаза.
– Можешь принять мое предложение, – сказав это, Шиза протянула свою сотканную из тьмы руку.
Ну что, Макс, ты же столько раз посылал ее. Бил себя пяткой в грудь, отвергая это предложение… Презрительная усмешка наползла на лицо. А как дошло до дела – умирать совсем не тянет. Оторвав от живота дрожащую, красную от крови руку, я протянул ее и коснулся иссиня-черной ладони тени. Слился ты, парень…
По темной фигуре прошла волна, и вместо куска тьмы передо мной предстала девушка с голубыми глазами и длинными рыжими волосами; алая ткань местами плотно обхватывала точеную фигуру, а местами ложилась складками, ниспадающими к земле.
– Ну вот, а ты сопротивлялся, – усмехнулась она, смотря мне в глаза.
Отпустив ее руку, я устало прислонился затылком к холодной каменной кладке и смежил веки.
– Если б ты пришла ко мне в таком виде, с бутылкой вина и в бикини, то я бы, может, и не сопротивлялся, – парировал я голосом, в котором не осталось и намека на эмоции.