Вытащив палку из костра, я посидел десяток секунд, собираясь с духом и недобрым словом помянул Виктора, из-за которого здесь оказался. Сделав два больших вдоха, резким движением приложил раскаленный кусок металла к ране.
– …ть!!!
Боль была нестерпимой, хотелось орать, скулить и кататься по земле. Я позволил себе только первые два действия, еле сдерживаясь, чтобы не начать биться в припадке боли. По ощущениям, эта пытка длилась вечно. Пришлось еще раз нагревать бляху и обработать участок раны, оставшийся пропущенным. Кажется, несколько раз в процессе отключалось сознание, но экспериментальное самоврачевание, к немалому моему облегчению, подошло к концу.
Откинув подальше палку с зажатым куском металла, принесшим мне столько боли, я уперся мутным взглядом на луны этой безумной планеты. Не глядя, нащупал правой рукой пачку и с трудом достал последнюю сигарету. Оставлять ее до лучших времен не имело смысла. Уверенности, что я завтра проснусь, не было.
Прикурив дрожащей рукой и сделав глубокую затяжку, я вновь посмотрел на ночное небо. А здесь все-таки красиво… И как же глупо все вышло… Полное осознание того факта, что все вокруг реально и это не сон, не бред моего больного воображения и не компьютерная игра, где мне просто отводилась роль стороннего зрителя, пришло только сейчас. Слегка приподнявшись на локтях, принял более удобное положение. Как же больно…
Выпустив дым из легких, я смотрел, как он растворяется в воздухе бесследно. Все-таки я идиот. Выскочил к первым попавшимся людям, даже секунды не пораскинув мозгами, чем это может закончиться, и все, что сейчас со мной происходит, – только по моей вине. Вследствие моих неправильных решений. Я скривился от очередного приступа боли в обожженном боку.
Жаль только одного, что не оставил ничего после себя в родном мире. Черт, нужно было хотя бы завести семью, чтобы родителям остался внук. Я криво усмехнулся. Какая семья в двадцать два года? Да и если бы даже завел, сейчас бы оставил на Земле вдову с маленьким ребенком. Черт знает, что лучше…
Сознание угасло незаметно. Недокуренная сигарета выпала из ослабевших пальцев.
Утро так и не наступило, вместо него со всей мощью навалился лихорадочный бред. Сколько дней я лежал, метаясь по постели из травы и веток, сгораемый заживо от поднявшейся температуры, обливаясь ручьями пота, так понять и не удалось. Сознание билось в смеси галлюцинаций, бреда и изредка прорывающейся реальности.
Во время редких приступов просветления, когда ко мне возвращалось сознание, я, надрываясь, доползал до реки и пил воду. В одну из таких вылазок чуть не утонул на отмели. Упав в обморок, утоляя жажду, я уронил голову в воду.