«От твоего ножа, падаль, я чуть не загнулся», – почувствовав, что начинаю закипать, сдвинулся в самый темный угол стола и надвинул поглубже шапку.
Из всей тройки первых встреченных мной в этом мире людей больше всего претензий у меня было именно к нему. Именно из-за нанесенного им ранения я почти неделю провалялся в лихорадке, беспомощный, как младенец, и так же, как младенец, ходя в собственные штаны.
Изрядно захмелевшие собутыльники не заметили моего странного поведения, но зато я поймал на себе заинтересованный взгляд Аласта, отвлекшегося от нового собеседника, севшего за его стол. Вчерашний работодатель с интересом посмотрел сначала на меня, потом на чернобородого. Сделав вид, что ничего не заметил, я слил бормотуху из своего стакана обратно в кувшин и налил воды. Сегодня у меня еще есть дела.
Ждать, пока чернобородый закончит наливаться местным пойлом и соберется уходить, пришлось еще час. Все это время я поднимал свой бокал вместе с коллегами и пил разбавленную водой бормотуху, стараясь большую часть сливать в стоявший возле ноги кувшин. В голове уже начинало шуметь. Хотя градус у этого пойла был низкий и пил я намного меньше, чем мои новые знакомые, но выпитое количество давало о себе знать. Уже начиная скучать, я увидел, как чернобородый, пошатываясь, встал из-за стола и, попрощавшись с собутыльниками, пошел к двери. Подобравшись и стряхнув с себя следы дурмана, я достал из кошеля еще три медных монеты и, хлопнув уже клевавшего носом Сафара по спине, кинул их перед ним, а затем, встав из-за стола, тоже направился к выходу.
Покачивающаяся спина чернобородого маячила метрах в десяти. Легкий ночной ветерок приятно холодил разгоряченное лицо. Мы шли по плохо освещенной улице с редко встречающимися масляными фонарями. Окна окружающих домов смотрели на редких прохожих пустыми черными глазницами. С нетерпением сжимая намотанный на правую руку кистень, я ждал подходящего момента, когда попадется самый темный и безлюдный переулок, чтобы нанести удар. Оглушающую тишину ночного средневекового города разгоняли только редкие крики пьяных матросов и грузчиков, гулявших в соседних тавернах, и мое тихое бормотание:
– Гоп-стоп, мы подошли из-за угла. Гоп-стоп…
Аласт
Аласт с интересом проводил взглядом выходящего из трактира странного полукровку, поднявшегося сразу после того, как ушел какой-то мужик с лопатообразной черной бородой, за которым тот исподтишка следил уже около часа. Заинтересованный странным поведением необычного поденщика, Аласт положил на стол деньги, и спешно распрощавшись с очередным клиентом, сделавшим хороший заказ на редкие контрабандные товары, которые он помогал доставать, вышел из трактира и в отдалении последовал за Половиной.