– Чертовы фетишисты. Что у вас за любовь такая нездоровая к обуви? Мир извращенцев, вашу мать…
С трудом скинув с плеча очередной тюк, набитый чем-то железным, в подъехавшую телегу, я с наслаждением потянулся всем телом, подставляя лицо под лучи летнего солнца. Осталось немного. Скоро корабль будет полностью пуст, что, впрочем, не слишком радует, так как разгрузки ожидает еще один. Проходящий мимо высокий, добротно одетый парень брезгливо зажал нос, я лишь хмыкнул про себя. Неудивительно. Мыла мое тело не видело уже давно, а запахи рыбы и пота, казалось, въелись уже в саму кожу, и прохладная речная вода никак не помогала в исправлении этой ситуации. Проводив взглядом неженку и почесав подбородок, заросший короткой бородкой, я с чувством обреченности двинулся в сторону корабля. Тюки сами себя не погрузят… а вообще интересный тип.
Сегодня удалось увидеть целых трех человек выше метра семидесяти. Причем это были не клыкастые иссиня-чернокожие парни, к виду которых мне до сих пор не удалось привыкнуть, а самые что ни на есть нормальные люди. Одним из них был вот этот парень лет двадцати пяти, одетый во что-то по фасону напоминающее военную форму, что, впрочем, неудивительно, так как корабли пришли с грузом для гарнизона, находящегося к востоку от города. За спиной у него был короткий синий треугольный плащ с красной полосой по длинной стороне, а на правом боку висела медная труба, заканчивающаяся кристаллом, грубо обработанным в форме пирамиды, которую после недолгих раздумий я списал в разряд бутафории или символа отличия, так как она напоминала что угодно, только не боевое оружие.
Были и еще двое. Один – прибывший на корабле мужчина лет тридцати пяти, судя по выправке и висящему на поясе мечу с богато украшенным эфесом, – кто-то из военных шишек, и второй – начальник местного гарнизона, решивший лично встретить гостей и проконтролировать прием груза. Ломал голову я над этим фактом недолго. Вообще, сложно чем-то заморачиваться, перетаскивая тяжести.
– Привет, Старый! Как жизнь молодая? – Я весело оскалился, упав пятой точкой на свободный кусок мешка, на котором сидел нищий старик.
Привыкший уже к моим выходкам, дед пропустил сказанную по-русски фразу мимо ушей и ожидающе посмотрел на меня. Хмыкнув, я извлек из своего заплечного мешка пару лепешек, полголовки козьего сыра и протянул старику, после чего, сделав себе бутерброд из таких же лепешек с сыром, приступил к обеду.
– Скучно с тобой, Старый, даже доброго дня не пожелаешь, – высказал я свое мнение, прожевав кусок бутерброда и переведя взгляд со старика на охваченный суетой порт.