Сознание отступило, а взгляд заволокла кровавая пелена. Тело работало на одних инстинктах. Сбив очередной удар оказавшегося сверху человека, нож которого несся прямо в лицо, я зарычал. Лезвие оставило чувствительную царапину. Через мгновение я подмял темную фигуру под себя и, прижав левой руку с ножом к земле, правой вцепился в горло противника. Секунды потекли медленно. Тонкая полоска света, пробивающаяся сквозь доски пирса, осветила глаза напавшего. В них билась ненависть, смешанная со страхом. В попытках освободиться от захвата он с хрипом наносил удары свободной рукой.
Дождевые капли просачивались сквозь щели в досках пирса и бились в мое темя и спину. Через минуту, показавшуюся вечностью, напавший сначала ослаб, а потом окончательно затих. Я же все не отпускал его горло и руку с ножом, боясь, что, как только это сделаю, полоска смертоносной стали вопьется в мое тело. Минуты тянулись, но человек больше не делал попыток вырваться, замерев навечно. Тяжело дыша, я отпустил поверженного противника и слез с бездыханного тела, привалившись спиной к каменной кладке. Мыслей не было. Шум дождя заглушал звук моего тяжелого дыхания.
– Какого хрена…
Постепенно начало приходить осознание того, что именно произошло только что. Все тело пробивала крупная дрожь.
– Какого же хрена…
Стукнувшись затылком о камень, я открыл глаза и уставился невидящим взглядом в ночную темноту. Тучи немного разошлись, и сквозь щели пирса начал пробиваться свет лун.
– Какого хрена тебе было нужно? – задал я вопрос бездыханному телу, которому уже не суждено было что-либо ответить.
Сделав несколько больших вдохов, я поднялся и подошел к трупу, вглядываясь в его лицо. Мне казалось, что хуже уже быть не может, но я оказался совершенно не прав. Передо мной лежало бездыханное тело деда, которого я постоянно подкармливал.
– Старый, какого хрена ты сделал?! – Я упал на колени рядом с телом старика.
– Черт! Старый! Зачем! – Я перевел взгляд с бездыханного тела на мешок, в котором он копался, и застонал.
– Вы здесь все психи! Чертовы звери! Из-за еды!.. – Я сел на землю и обхватил голову руками. – Из-за еды!
Вокруг открытого вещмешка были раскиданы вещи, среди которых лежала лепешка со следами зубов покойника.
– Мы всего день с тобой не виделись! Всего день… – голос опустился до шепота, – зачем…
Из оцепенения меня вывели раскат грома и звуки разошедшегося с новой силой ливня. Встряхнув головой, сбрасывая навалившийся ступор, я посмотрел на свои руки. Предплечья были изрезаны. Кровь уже остановилась, а боль только сейчас смогла ворваться в сознание. Прикоснувшись к лицу, я нащупал глубокую царапину, начинающуюся под левым глазом, уходящую вертикально вниз и обрывающуюся не доходя до скулы. Тело пробила судорога. Еще немного – и под пирсом лежало бы мое мертвое тело.