– Ты же знаешь, что не могу. – Приподняв ее лицо за подбородок, я нежно поцеловал девушку. – Роди мне сына…
– Олаф, тебе не надоело возиться с этими драными сетями? – насмешливый окрик заставил меня оторваться от починки рыболовной снасти.
– Шел бы ты дальше своей дорогой, Ульрих, – раздраженно дернув щекой, я попытался вернуться к работе, проигнорировав сына ярла с его друзьями.
– Знаешь, я не могу понять, что Ингрид в тебе нашла? Красавица, может, ты мне ответишь, раз твой муж не знает? – обратился он к вышедшей на шум из дома девушке.
– Ты слышал моего мужа, тебе здесь не рады, Ульрих. – Девушка гордо вскинула подбородок, метая из глаз молнии.
Рыжебородый мужчина нагло усмехнулся и, почесав густо заросший подбородок, с вожделением посмотрел на красивую светловолосую женщину.
– Олаф, я хочу ее. Мне кажется, что со мной Ингрид будет куда лучше!
Отложив сети, я поднялся и, подойдя к Ульриху, посмотрел в глаза.
– Тебе лучше уйти, сын ярла.
– Не могу, Олаф, – Ульрих протянул руку и незамедлительно один из его сопровождающих подал щит, – она будет моей по закону хольмганга. Здесь. Сейчас. Без замены щитов!
– Да рассудят нас боги! – усмехнувшись в ответ на кровожадную улыбку сына ярла, я кивнул жене, показывая на дверь.
Ингрид зашла в дом и, через минуту вернувшись с топором и щитом, подала их мне, смотря пронзительным взглядом прекрасных синих глаз.
– Принеси мне его голову!
– Я сделаю это или умру! – На мгновение крепко прижав к себе Ингрид, я вошел в образованный друзьями Ульриха круг и ударил топором о щит. – Да рассудит нас Омдин!
– Да рассудит Один! – откликнулся сын ярла, взмахнув легкой секирой, и сразу двинулся на противника…
Рядом запахло мочой. Скосив взгляд, я брезгливо наблюдал, как под стоящим по правую руку от меня молодым парнем растекается лужа, но не сдвинулся ни на шаг, чтобы не нарушить боевой порядок. Чертов трусливый итальяшка. Хуже вас только христоубивцы и сарацины.
– Твой сосед протекает, франк! – весело прогудел из-под шлема стоявший слева Аугусто.
– Могу с тобой поменяться, но, боюсь, твой изнеженный испанский нос может не выдержать, – хмыкнул я в ответ.
– Тут ты прав, так что терпи, франк. – Аугусто посмотрел через плечо латника, стоявшего в первом ряду, на пришедшее в движение войско сарацин. – Чего я хочу, так это поскорее оказаться подальше от этой проклятой Палестины и жары и поесть наконец свежего мяса, от которого не воняет тухлятиной.
– Поднять щиты! – раздалась команда над рядами латников.
– Выживешь – может, и окажешься подальше. – Повинуясь команде, я поднял щит, наблюдая, как в нашу сторону от сарацин летит смертоносная туча стрел.