Формула ЧЧ (Офин) - страница 2
Грузчики сидели на корме вокруг ящика, покрытого газетой. Они отгрызали куски от целых батонов и пили молоко прямо из литровых бутылей.
Один обернулся, вытер губы рукавом и рявкнул: «Ты как попал сюда, клоп?» И тогда все посмотрели на Игоря. «Каков щенок! - воскликнул загорелый дядька. Он потряс кудлатой головой и сверкнул очень белыми зубами. - Мне бы такого. А ну иди сюда, держи!..» Так впервые в жизни Игорь попробовал студня из свиных ног. И никогда еще он не ел ничего более вкусного и не был так горд, потому что наверняка никто из мальчишек не сидел никогда на корме баржи вместе с грузчиками и не запивал студень молоком прямо из бутылки.
Но тут с берега раздался крик: «Господи! Да куда же ты забрался? Да чем вы кормите ребенка, окаянные!» У Игоря кусок застрял в горле. Глафира стояла на причале. Она не решалась ступить на
сходню, только размахивала руками и кричала. А грузчики смеялись, подзадоривали ее: «Ну, иди сюда, возьми его сама, если не боишься искупаться, чертова кочерыжка!» Но Глафира совсем не была похожа на кочерыжку: разве у кочерыжек бывают румяные щеки и толстая коса вокруг головы? Так, наверно, думал и кудлатый грузчик с белыми зубами, потому что цыкнул на своих товарищей и потащил Игоря на берег. Сдав Игоря Глафире с рук на руки, он ущипнул ее за плечо, а та огрела его «авоськой» с луком. И щеки у Глафиры сделались еще краснее, и она не ругала Игоря.
Зато потом произошел настоящий скандал. Мама лупила его свернутым в трубку журналом мод и кричала: «Дома он не ест филейную вырезку, а тут, видите ли, - студень! Один бог знает, из чего он приготовлен!» Она позвонила на завод, и хотя отец был занят на техническом совете, его все же позвали к телефону. И мама со слезами кричала в трубку, что нужно немедленно позвонить в клинику Якову Григорьевичу. «Это же будет чудо, если ребенок останется жив!» Но Игорь не умер, он даже не заболел; приехавший через час Яков Григорьевич сказал, что нет никаких оснований для беспокойства.
После этой истории Игорь думал, что теперь ему уж не видать ни подъемных кранов, ни грузчиков. Каково же было его удивление, когда через два дня, во время прогулки, Глафира сама свернула на набережную. И белозубый грузчик, увидев их, впервые споткнулся и чуть не упал в воду. Весь обеденный перерыв он просидел на бухте каната рядом с Глафирой, а Игорь в это время облазил баржу вдоль и поперек, побывал в маленькой бревенчатой избушке, заглянул в глубину полутемного трюма. ..
С тех пор лязгающая, грохочущая, суматошная набережная приняла Игоря как своего. Скоро не осталось такой горы щебня или штабеля бревен, на которые Игорь побоялся бы вскарабкаться. Здесь в прошлом году никто из ребят-шестиклассников - не смог подняться по лесенке, приваренной к стальному переплету высоковольтной опоры. Первый классный зубоскал Славка Оболин и тот застрял на двадцатой ступеньке, хотя внизу стояла Лера Дружинина и смотрела на мальчиков своими насмешливыми, чуть с косинкой глазами. А Игорь лез все выше и выше. Набережная постепенно уходила вниз. Вот отвалили в сторону горбатые спины плавучих кранов, вдали раздвоилась река, пересеченная полосками мостов. Игорь увидел много улиц, сотни крыш. Ветер и свет охватили его со всех сторон… Город, разграфленный линиями проспектов, лежал внизу. Рядом летали только чайки. И не было страха, не кружилась голова, тело казалось легким и сильным,- отпусти руки и не упадешь, а полетишь над городом.