— …В тот день мы тусовались на пустыре за рекламным щитом «Брейеровского мороженого», — говорил белый, — и я сглупил: надо было пойти домой, когда уходили другие. Но получилось так, что уже в сумерках мы остались за тем щитом вдвоем с Коварски, сначала курили и болтали ни о чем, а потом он…
— Погоди, Ральф, не так быстро. Кто такой этот Коварски?
— Я тебе о нем рассказывал. Самый крутой парень в нашей округе; все ребята его боятся. Я о том, что он реально здоровенный, ругается через каждое слово и уже имеет судимость. Взлом и проникновение. Ему девятнадцать. Так вот, когда все уже расходились, он предложил мне остаться, и я сказал: «О’кей». Я понимал, что нарываюсь на проблемы, но мне это вроде как… вроде как…
— Польстило, да? — подсказал черный парнишка. — Это я вполне могу понять. И что было потом?
— Потом он начал угощать меня сигаретами и говорить всякие гадости, перечислять всех девчонок в старшем классе, с которыми он трахался, ну и так далее. Сам знаешь.
— Да, я знаю парней такого типа. А тебе сколько лет, Ральф?
— Пятнадцать. То есть это сейчас мне пятнадцать, а тогда было четырнадцать. И вдруг он подходит ближе, спускает штаны и говорит мне… ну, ты понимаешь. Стать на колени. И отсосать.
— Ну и дела!
— Я сказал «нет» и дал было деру в обход щита, но он поймал меня и сказал, что сломает мне руку. Меня это не очень испугало — я знал, что он не рискнет ничего такого сделать, потому что и так уже стоит на учете в полиции, — и тут он говорит: «О’кей, мозгляк, у тебя есть выбор: или ты сейчас меня ублажишь и никто ничего не узнает, или беги домой, но тогда я сделаю так, что ты до конца жизни жалеть будешь».
— Ни фига себе! — выдохнул черный.
— Ну, я убежал, а на другой день прихожу в школу, а там со всех сторон шуточки типа: «Эй, Ральф, каково это на вкус?» Грязные шуточки. Или гладят себя промеж ног со словами: «Может, прогуляемся за тот рекламный щит, Ральф?» А чуть позже, в кондитерской, кто-то придумал мне кличку: Вольп Членосос. Вольп — это моя фамилия. Так стали называть меня все, от малолеток до старшеклассников. И даже девчонки. Понимаешь, что сделал этот Коварски — он сказал всем, будто я сам напросился у него отсосать.
Второй подросток взглянул на него удивленно:
— Но почему ты не рассказал им правду?
— Да я рассказывал! Рассказывал снова и снова, тыщу раз, но все только смеялись. Что значило мое слово против его слова? Коварски — крутой чувак, а кто станет верить мне?
— Да, это печальный случай.
— В конце концов слухи дошли до моего отца.
— И что отец? Он тоже тебе не поверил?