О чем он будет говорить с Яной? Как и отец, Хойкен слабо разбирался в музыке. Светскую беседу в узком кругу он еще мог кое-как поддержать, но даже это для него всегда было тяжело. Георг не знал, о чем говорить на свидании. У него было неприятное ощущение, что он делает что-то такое, что потребует от него напряжения, и чувствовал себя не в своей тарелке. Такая же дрожь в желудке появлялась у него во время экзаменов в школе. Хойкен не мог понять, почему давно забытые ощущения вернулись именно сейчас, после всех этих лет, во время которых ему приходилось справляться с трудностями совершенно иного рода. Но в глубине души Георг догадывался, что его страшит. Он боялся, что Яна появится перед ним в чем-то сияющем, надетом специально для него. Больше всего ему хотелось бы избежать такого натиска. Он не мечтал ни о чем особенном, просто в этот теплый, прекрасный вечер хотел наслаждаться концертом, на который попал по воле случая, поддавшись своему настроению.
Черт, уже пора идти! Не может же он и дальше стоять на берегу Рейна, как будто не он сам все это затеял. «Наслаждалась покоем, к которому стремилась моя душа…» Эта ария нравилась ему больше всего. Он слушал ее много раз, даже однажды ночью прослушал весь диск. К счастью, у Кожены было не сопрано, как у Марии Каллас. Сопрано он не выносил. Голос Магдалены звучал приятно и мягко, словно она пела для своих хороших друзей, когда можно даже иногда взять не ту ноту. В нем чувствовалась теплота, кроме того, певица четко произносила слова. Это ему тоже нравилось. Хойкен любил понимать, о чем поют, а не вслушиваться в пение. Так о чем же он беспокоится? Он подготовлен, он выполнил домашнее задание, а сейчас нужно идти в зал. Эти два часа он выдержит с честью.
Хойкен узнал Яну сразу, как только вошел в фойе. До начала концерта оставалось около двадцати минут. Всюду прохаживались немолодые пары, по их многозначительным взглядам можно было заключить, что они собрались прикоснуться к возвышенному. Яна стояла среди этих людей совершенно спокойно. Она не озиралась, а перелистывала программку, словно пришла сюда одна. Однако выглядела она при этом так, что все присутствующие, тайно бросавшие на нее заинтересованные взгляды, понимали, что эта высокая красивая девушка в темно-синем платье на тонких бретельках не могла прийти сюда одна. Костюм Хойкена был только чуть-чуть светлее ее платья. Когда Георг направился к ней, все выглядело так, будто они заранее договорились, что оденут на концерт. Он с удовольствием сбежал бы сейчас отсюда в свой номер, чтобы переодеться во что-нибудь другое, так неприятно было ему все происходящее. Хойкен сглотнул и замедлил шаг. Там стояла не его секретарша, а молодая женщина, которая ждет своего любовника.