В жизни она была не похожа на свою фотографию в личном деле. Сейчас ее лицо уже не было таким молодым и худощавым, на нем не просматривалось упрямство и тщеславие. Давно исчезли признаки переходного возраста. Сейчас она была похожа на опытную женщину лет двадцати пяти, чьи завышенные претензии еще не удовлетворены и могут в дальнейшем возрасти. Джоанна… Где, впрочем, написано что-нибудь о Джоанне? Хойкен сразу заволновался, когда не нашел этого имени в личном деле. Там вместо Джоанны стояло имя Яна, что легко можно было объяснить местом ее рождения. Она родилась в Праге… Об этом Георг тоже ничего не знал. Еще одна информация, в корне меняющая прежнее впечатление о девушке, потому что до сих пор он думал, что ее родина — Испания. Она бегло говорила на английском, французском и испанском языках. Странное дело, о чешском нигде не упоминалось, это притом, что первые двенадцать лет своей жизни Джоанна провела в Праге и только потом переехала в пригород Кёльна. Она начинала работать в одной информационной фирме, после этого почти регулярно меняла места работы. Она работала в музее и в картинной галерее. В высшей школе СМИ Джоанна проработала дольше всего и получила оттуда наилучшие рекомендации, которые, очевидно, имели решающее значение при ее приеме на работу в концерн.
Хойкен прервал чтение, так как почувствовал, что всерьез заинтересовался девушкой и начинает вмешиваться в ее жизнь. Он представил себе Прагу, город, где прошло ее детство. Яна из Праги, это так неожиданно. Он тоже однажды посетил Прагу, в 80-х, когда еще не было экономического кризиса. Туманный город с хорошим, дешевым пивом. Тогда в Праге следовало предъявлять паспорт, если оказывался где-нибудь поблизости от иностранного посольства, а имя Франца Кафки было покрыто такой тайной, что можно было принять его за часть секретного кода каких-нибудь иностранных агентов.
Яна-Джоанна… Каждое из этих имен окружало голову статной белокурой особы, сидящей у него в приемной, как нимб. Как будто она была одной из прекрасных, одухотворенных героинь из романов Милана Кундеры[13], за которыми всегда ухаживают эти беспокойные парни, врачи с повышенной потенцией или бездарные писатели, которые полжизни ничем не занимались, но с помощью философствования и нежного воркования почти без труда добывают себе любую красавицу.
Хойкен улыбнулся, сердце его екнуло. Эту женщину он недооценивал, хотя она всегда была в непосредственной близости от него. Наверное, она только на первый взгляд секретарша, а на самом деле у нее совсем другая суть, которую он из-за проклятой рутины никогда не осознавал. Георг положил документы в шкаф, туда, где они хранились. Ничего не следует откладывать. Ему нужна правда, сейчас или никогда. Он склонился над переговорным устройством, нажал на кнопку и попросил ее зайти в кабинет. Потом подошел к окну и стал как раз на то место, где вчера с ними произошло то необъяснимое чудо. Джоанна вошла и остановилась у двери, он смотрел не на нее, а в окно и сразу задал вопрос: