После ужина Максим Харитонович долго еще работал в своем кабинете. Люба слышала размеренные его шаги, легкое покашливание и редкий шелест бумаги.
Так было и незадолго до появления в газете его статьи о «дремовском кладе».
Люба уже управилась с нехитрым хозяйством и, забравшись с ногами на диван, лениво перелистывала «Курс минералогии», готовясь к очередному семинару. Зажав губами упавшую со лба прядь светлых волос, она рассматривала рисунки и не слышала, как дверь кабинета отворилась и на пороге появился Костя Голубев.
— И все-таки «дремовский клад» существует! — сказала она. — И мы его разыщем!
Она усадила Костю на диван.
— Дед заразился этой мыслью, — и восхищаясь и жалуясь, говорила Люба. — На старости лет собирается в экспедицию, хочет повторить свои поиски.
Костя не сомневался, что если старый геолог что-нибудь надумал, то будет по его!
— А вы, Любочка, готовитесь?
— Мой рюкзак всегда собран. А деда одного я никуда не отпущу. Он ведь без меня совсем как ребенок.
И Люба стала рассказывать о рассеянности дедушки. На днях, возвратившись вечером из института, он решил обрадовать внучку. Переступив порог, дед, как он это делал часто и раньше, приказал ей:
— Закрой глаза, открой рот. — Люба крепко зажмурила глаза, широко раскрыла рот и приблизилась к деду. Долго бы ей пришлось стоять в неудобной позе, если бы она не догадалась: опять что-то приключилось! Открыв глаза, Люба увидела, что дед вместо гостинца смущенно вертит в руках кассовый чек. Свой замысел угостить внучку шоколадкой он осуществил только наполовину — уплатил деньги. Тут его захлестнула новая мысль, пришла в голову нерешенная научная гипотеза, которая повела Максима Харитоновича от кассы не к прилавку, а домой.
Когда Люба торопливо собирала чай, щелкнул замок в коридоре, и дверь открылась. Максим Харитонович почти бегом направился в кабинет. Увидев Костю, геолог торжественно произнес:
— И все-таки «дремовский клад» существует!
Более двух часов просидели друзья в уединении.
На этот раз сам Максим Харитонович завел разговор о золоте, о Восточном Саяне, о «дремовском кладе». Подробно рассказав Косте то, что не укладывалось в рамки газетной статьи, геолог на прощанье сообщил, что его предложение об организации розыска «дремовского клада» принято и после утверждения Москвой он во главе группы научных работников и студентов уходит в Восточный Саян. Костя поздравил старика и крепко пожал ему руку.
«Какая твердая убежденность в своей правоте, какая страстность доказательств! — восхищенно думал Костя о профессоре, неторопливо шагая к дому. — Порой кажется, что Максим Харитонович просто фанатик. Геологи всегда были, есть и будут следопытами, — вспомнил Костя слова профессора. — В тайге остается немало следов: затески на деревьях, разрушенные зимовья, стреляные гильзы. Надо искать следы истории, скрытые в архивах судебного делопроизводства, интересоваться рассказами старожилов, передаваемыми из уст в уста, перечитывать письма и документы, на счастье сохранившиеся у родственников и односельчан. И в этом вы, мой юный друг, как историк, должны мне помочь. Было бы бессмысленно включать вас в экспедицию: нам нужны специалисты другого плана. Каждый человек у нас на счету. Однако и здесь, не выезжая из областного центра, вы можете быть полезным нашему делу».