На следствии братья Дремовы Степан и Иван до поры до времени держались стойко, уверенные в том, что никаких доказательств предъявленной им вины не существует, а следы преступления скрыты за тридевять земель, в глухом урмане.
А следователь на допросах без нажима, методически, медленно, но верно воспроизводил все подробности трагедии, разыгравшейся в Тургннской долине.
Протоколы допросов Степана и Ивана Дремовых написаны коротко и просто. Никакой судебной казуистики, подвохов и ловушек дореволюционного судопроизводства. Костя узнал, что следствие вел бывший слесарь паровозного депо, сибирский красный партизан, доморощенный советский юрист Роман Гордеевич Глухих. Начало биографии Романа Гордеевича Косте доверительно сообщил дотошный архивариус, в молодости работавший вместе с Глухих в народном суде. Он же сообщил и адрес бывшего следователя.
— Па пенсии он. Отдыхает. Вы к нему на квартирку наведайтесь. Интереснейший человек и неутомимый рассказчик.
Костя последовал совету архивариуса, и вот он на квартире старого юриста.
И раньше Костя часто проходил мимо этого нового четырехэтажного дома, со сказочной быстротой выросшего на берегу великой сибирской реки. «Дом старых большевиков» — называли его в городе.
Историк по профессии и романтик по призванию, Костя не мог побороть в себе чувства благоговения перед зачинателями революции в Сибири, когда переступил порог квартиры Глухих. Он рассчитывал увидеть сухонького старичка со впалой грудью, прикрытой ватным жилетом, и с тонкой жилистой шеей, укутанной теплым шарфом.
— Мне бы Романа Гордеевича, — обратился Костя к плотному мужчине в защитном френче, с седой шевелюрой, открывшему ему дверь.
— Я Роман Гордеевич, — глуховатым голосом ответил мужчина. — Чем могу служить?
Архивариус оказался прав: Роман Гордеевич целыми вечерами (днем ему часто приходилось участвовать в суде народным заседателем) страстно, увлеченно рассказывал бесчисленное количество историй из следственной практики. Костю интересовала только одна, Связанная с братьями Дремовыми. И то, чего ему недоставало для полной ясности в архивных материалах, дополнил живой рассказ.
— За дело Дремовых долго никто не хотел браться. Улик никаких, одни подозрения. И если бы дело не было связано с золотом, гуляли бы братья-разбойники на свободе. Арестовали их сразу, как только из Тургинской долины пришел охотник-соболятник, случайно наткнувшийся на трупы убитых золотоискателей.
Первым «раскололся» младший — Иван, — продолжал Роман Гордеевич. — «Мы, — говорит, — только мы хозяева этого золота. За него батя голову положил и мы сами чуть не сгинули. Так нетто дадим пришлым Людям поживиться ни за что ни про что, без драки отступимся от своего богатства? Нет, не имеем права отойти от дела. Оно покойным батей завещано нам». — Темная твоя голова, — разъяснял я ему. — Это раньше были купцы да богатеи хозяева. А теперь все наше, народное. И твоя доля не пропала бы в общем государственном котле. А теперь ни себе, ни людям». — Про это нам ничего не известно, — оправдывался Иван. — То, что батю Каинов сгубил, знаем. Так каиновская родня и сейчас при власти и поныне мутит поду».