Гиймо раздвинул занавески, и просторную комнату, где все спали на матрасах, залило яркое солнце. Гонтран, Бертрам и Коралия запротестовали, прячась с головой в спальники. Амбра вскочила и прямо в своей красной пижаме стала пинать лентяев.
– Получай, лжеколдун, это тебе за ночной храп! Ты, Гонтран, поплатишься за своё треньканье! А ты, старушка, – за все часы, которые я по твоей милости протомилась перед запертой ванной!
– Хватит, Амбра! Это не остроумно.
Амбра села к Гиймо и Ромарику за стол.
Остальные тоже поднялись, охая и жалуясь на слишком раннюю и суровую побудку.
– Какая программа на сегодня? – спросила Коралия, зевая.
– Вечером – танцы вокруг костра на главной площади, – ответил Ромарик, помешивая горячий шоколад.
– Днём, – продолжил Гиймо, жуя огромный ломоть хлеба с шоколадной пастой, – шошфязания на шфадионе!
– А с утра? – спросил Бертрам, почёсывая заросшую щёку.
– Утром – поиск камешков на пляже, – напомнила Амбра, наблюдая, как Гиймо пачкает пальцы сладкой пастой.
– В таком случае… Чур, я первая в ванную! – крикнула Коралия, делая вид, что встаёт.
– Не вздумай! – дружно гаркнули сразу четыре голоса. Бросив завтрак, вся компания рванула в ванную, чтобы не пустить туда Коралию.
За столом остался один поражённый Бертрам.
Умывшись и одевшись, друзья отправились на пляж по узким извилистым улочкам. Среди четырёх-пятиэтажных домов было сумеречно: солнце только поднялось и не успело осветить мостовую.
Пляж, к их радости, был почти пуст. Большинство школьников и студентов, накануне веселившихся допоздна, ещё отсыпались.
Компания свернула к костру, от которого поднимался дымок. Палками они раскидали по песку горячую золу и стали высматривать свои камешки. Первой нашла Коралия.
– Мой Белый Камень цел! – радостно воскликнула она.
– И мой! – крикнул Бертрам, с улыбкой демонстрируя свою находку. – Это знак!
– Знак чего? – осведомился Ромарик ледяным тоном.
– В общем… – Бертрам стушевался. Укладываясь спать, он имел возможность оценить мускулатуру Ромарика и пришёл к выводу, что в случае единоборства потерпит быстрое и бесславное поражение. – Это знак удачи! Для меня.
– А вот и мой! – объявил Гонтран. – Тоже целый.
– Как и мой, – сказал Гиймо, дуя на камешек, чтобы очистить его от золы.
– Зато мой лопнул, – огорчилась Амбра.
Все молча собрались вокруг девочки, державшей кусок камня, на котором сохранилась половина её имени.
– Ничего страшного, – попробовал утешить Гиймо.
– Очень даже страшно! – возразила Коралия трагическим тоном. – Ты ничего не понимаешь!
– Это дурное предзнаменование, – тихо сказала Амбра.