— А то не вижу, — огрызнулась я, лучезарно улыбаясь сэнсэю.
Тот издалека сделал приглашающий жест присесть за его столик.
— Нам же торько завтра домой модзно, — забормотала Ариэлька, от паники, видимо, копируя манеру говорить сэнсэя.
— Да ладно тебе, — чувствуя холодок по спине и волнами подступающую панику, ответила я подруге. — Не портим компот. Он, вон, злым не выглядит.
Мы шли мимо танцующих и снующих туда-сюда официантов, причем с миром опять что-то случилось, он утратил четкость и даже как будто замедлился. Четкими были только мы, люминесцентные драконы по стенам, да мастер Горо, ожидающий нас у дальнего столика.
— Улыбается, — пробормотала Иришка, спотыкаясь.
Я подхватила подругу под локоть и сама с размаху впечаталась в амбала с выбритыми висками, тонкой косой и в татуировках. Вместо того, чтобы выказывать возмущение, амбал кивнул, словно знакомой, и, к моему вящему недоумению, посторонился.
— Конечно, улыбается, — ответила я подруге, имея ввиду мастера Горо. — Он же японец, им положено улыбаться по поводу и без.
— Когда нас на тренировках мочит, как котят, тоже улыбается, — некстати вспомнила Ирка. — А сегодня во время товарищеского суда, говорят, сиял.
— Не нравится мне это, — пробормотала я, и судя по моське Ариэльки, подруга со мной согласна, что называется, на все сто.
Тем временем мы прошли танцпол насквозь, и, как бы нам ни хотелось это отсрочить, подошли к столику, у которого ждет мастер Горо.
— Какая приятная неозиданосць, — широко улыбаясь, отчего я еще больше похолодела, а у Ирки начал дергаться глаз, проговорил сэнсэй. — Таса-сан, Ирина-сан, рад приветстувовать вас в сваем крубе.
Мы с Иркой переглянулись. Это что же, его клуб?! А зачем ему тогда наша академия… А как же…
Следуя приглашающему жесту сэнсэя, мы с Иркой быстро присели за столик. Японец продолжил.
— С Витарием Вради-ре-но-вицем мы уже падзнакомирись, Таса-сан, вам привет. И вам тодзе, конесьно, Ирина-сан.
Тут и у меня глаз дернулся. Он что же, с отчимом моим знаком? Это мне нравится… Мой отчим, Виталий Владиленович, владелец нескольких крупных клубов и сети ресторанов быстрого питания, хм… правильней сказать, предприниматель. Скажем, предпринимателем он стал в лихие девяностые, когда выживали только сильнейшие, и вот, знаете, выжил и еще как…
Нет, я никогда не упрекала мамочку из-за папы, я его и не видела никогда, а Кирюха и вовсе — моя слабость и моя отрада, да и Виталий Владиленович мужик четкий и правильный. Я перед ним всегда робела, в этом смысле он один из немногих. В последних классах школы мама как-то унюхала от меня запах табака, как мы с Иришкой не наминали орбита, не помогло. Так вот, когда мама рассказала отчиму, тот заперся со мной на кухне, бросил на стол пачку тонких сигарет и приказал: