Князь закрыл глаза и, раскинув руки, поднял голову к небу. Он простоял так несколько секунд. В этот момент любой из новгородцев мог убить его, но никто не дерзнул. То ли люди боялись расправы, то ли никто не посмел поднять руку на сына Владимира Красное Солнышко.
– Новгородцы, – произнёс князь Ярослав, – друзья! Мой отец скончался, и теперь князь Святополк, овладев Киевом, хочет убить моих братьев. Вчера, безрассудный, я умертвил слуг своих, теперь хотел бы купить их всем золотом мира!
Новгородцы молча слушали Ярослава. Воцарилась такая тишина, что речь князя могли слышать даже те, кто не видел его.
Когда Ярослав говорил о том, что купил бы жизни погибших новгородцев всем золотом мира, то его голос надтреснул и князь смахнул слёзы.
– Новгородцы! Братья! Коли вы хотите, чтобы я ушёл, то, боясь навредить вам, я с дружиной удалюсь. Вы сами выберете того, кому будете служить. Хватит крови! Хватит. Вижу я, как братья мои убиты Святополком. Киевлянин сказал мне, что Святополк, став зверем лютым, убил и наследника отца моего Бориса, князя Ростовского, и теперь, упиваясь и купаясь в крови, жаждет лить новую. Не хочу я видеть, как город предков моих, город, который построил князь Рюрик, будет склонён и будет платить дань в Киев. Ведаете – я, когда супротив отца выступил, то лишь о благе Новгорода думал! О его величии. Но теперь вы вправе выбрать свой путь.
– Государь! Ты убил наших собственных братьев, но мы готовы с тобой идти на твоих врагов! – раздался голос из толпы.
– Князь, веди нас на Святополка! Ты князь и сын Владимира, а он братоубийца! Ты станешь новым государем Руси. Куда ты пойдёшь, туда и мы, а за убиенных с тебя Господь спросит.
Ярослав сжал зубы, чтобы не закричать от боли, так как долго стоять неподвижно он не мог. Надо было на что-нибудь опереться, но разве мог он, князь, который должен вести своих людей на битву, опираться на палку, словно огнищанин, словно именитый гражданин? Нет. В храме Ярослав стоял, опираясь на посох, но здесь, опоясанный мечом, он страшился того, что люди увидят в нем калеку.
– Новгородцы, отныне я служу вам, а вы мне, и не будет между нами споров. Чтобы не было смуты, я решил даровать посаднику половину своей власти. Посадником я назначу одного из вас. Будет отныне он решать все дела хозяйственные, а я возьму на себя дела ратные. А судить мы с ним будем вместе. Поскольку каждый из вас потомок Гостомысла, каждый из вас род свой от него ведёт, то отныне каждый из вас, став боярином, сможет быть поставлен посадником.
Толпа радостно закричала. Среди народа почти не было никого из именитых семей, так как большинство бояр пали в Ракоме, и когда Ярослав назвал их всех потомками Гостомысла, то он как бы сравнял их с теми, кто называл себя истинными новгородцами.