– Меня от пули спас, – напомнил Еремеев.
– Ладно, все едино вещь полезная, владей. – Сержант передал амулет.
Александр положил пластину в карман рубахи и осмотрелся. Комната с невысоким потолком, кровать, большой сундук, стол, парочка простых кресел и широкая лавка, на которой он «прохлаждался».
– А где Радим?
– Скоро вернется, я отправил его за снаряжением. Поутру в Крашен пойдете. В Смоленске тебе не выжить, раз уж сам Тадеуш тобой заинтересовался! – покачал головой сержант.
– Это тот мужик в шапке с пером? – спросил Еремеев, заодно пытаясь понять, что такое Крашен.
– Тебе что, тоже полкой по башке досталось? Неужто великого пана не знаешь? В ловушку тебя заманил Матеуш, один из ближников супостата. Где-то еще Дариуш крутится, тоже опасный тип.
«Тадеуш, Матеуш, Дариуш… тройняшки или как? Что же я им всем плохого сделал? На какую больную мозоль наступил? Ведь проходу не дают паны, чтоб им…»
– Про Дариуша можно забыть, он был вместе с тем колдуном, который раньше владел пластинкой.
– Так это у тебя его револьвер? – Брови сержанта полезли на лоб. – Плотненько паны тебя обложили. А ведь я бы так и не узнал ничего, если бы за Лехом мой человек не присматривал.
– Лех? Это который у меня блокнот отнял?
– Да что с тобой? Три дня беспробудно пил или дураком решил прикинуться? Лех значился слугой Пахома, но откликался на другое имя.
– Как же здесь все запущено. Надеюсь, Матеуша схватили?
– Не успели – Радим к нему со спины подкрался и вогнал кинжал в шею, когда тот в тебя стрелять начал.
– Узнаю своего слугу: только наметишь кого-нибудь взять живым, Радим тут как тут.
– А я не уверен, что они с моим парнем его бы одолели. Шляхтич был неплохим рубакой, да еще при двух пистолях.
«Выходит, самого сержанта в той подворотне не было? И мы втроем одолели шестерых?» – Еремеев остался доволен результатом схватки. Хотя бы потому, что в ней выжил.
– Эх, столько трофеев пропало! – Александр присел на лавку. – Чует мое сердце, Радим сильно расстроился.
– О трофеях поговорим позже, а сейчас расскажи, почему пан Тадеуш так тебя боится.
«И этот туда же! И какую версию ему выдать? Как там… Если не знаешь, что соврать, говори правду? Попробовать, что ли?»
– Тут такое дело, господин сержант… Я не пил, под полку не попадал, а дурости и своей девать некуда, чтобы еще кем-то прикидываться. Просто в увольнении меня жутко избили четверо мужиков, да так справно, что даже имя пришлось по пропуску вспоминать, а свое прошлое – по рассказам сослуживцев. И до сих пор понятия не имею, за какие подвиги меня пытаются убить! В четвертый раз за двое суток.