– Давай взглянем на другие снимки, – предложил Даланегра.
Я пододвинул стул ближе к экрану и прильнул к фотографу, вглядываясь в разные снимки. Даланегра снимал в основном своих дочерей, хотя на других фотографиях можно было рассмотреть и других участников бала. Вот лицо Максима, а вот Фанни. Ватага лицеистов, которых я видел в то же утро, по крайней мере кое-кого из них: Эрика Лафитта, Придурка Реджи, обворожительную Кати Лано… На одной из фотографий я разглядел себя самого, хотя совсем не запомнил тот вечер. Весь какой-то нескладный, взгляд отстраненный, в неизменной небесно-голубой сорочке и блейзере. Группа преподавателей в одном и том же составе. Троица неразлучных мерзавцев, всегда державшихся вместе: Н’Донг, учитель математики с садистскими наклонностями, со злорадством мучивший учеников у классной доски, Леманн, учитель физики, маньяк и деспот, ну и самая мерзкая из всех – Фонтана, которую не уважали в классе и которая самым немилосердным образом сводила счеты со своими обидчиками на учительских советах. Рядом стояли более гуманные преподаватели: мадемуазель Девилль, очаровательная учительница английской литературы в подготовительных классах, прославившаяся своим острословием – цитатой из Шекспира или Эпиктета она могла заткнуть за пояс любого фразера – и месье Графф, бывший мой наставник и умнейший учитель французского, который преподавал у меня в первом и втором классах.
– Проклятье, ни одного снимка с противоположной точки! – с досадой посетовал я, добравшись до последней фотографии в подборке.
Я понимал, что нахожусь в шаге от разгадки самой главной тайны.
– Да уж, обидно до отчаяния, – согласился Даланегра, допивая свое пойло.
К своему стакану я даже не прикоснулся: это было выше моих сил. В комнате потускнело. Благодаря светопроницаемому бетону, живо реагировавшему на игру света и тени, дом превратился в некое подобие аквариума, внутри которого малейшее изменение света в одном месте, будто раскатившись эхом, тут же меняло освещение в других местах, оживляя невесомые тени, которые начинали парить, точно призраки.
Несмотря ни на что, я поблагодарил фотографа за помощь и, перед тем как ретироваться, попросил его переслать мне все снимки на электронную почту, что он незамедлительно и сделал.
– Может, в тот вечер фотографировал еще кто-то? Часом, не знаете? – бросил я уже с порога.
– Вероятно, кто-то из учеников, – позволил себе заметить он. – Но это было до того, как появились цифровые фотоаппараты. А в то время пленку экономили.
В то время… Его последние слова прозвенели в тишине орнаментальной студии, и мы оба, к своему ужасу, вдруг почувствовали себя стариками.