Новые конвульсии, все его тело было из железа, его способности были фейерверком в его слишком маленькой болящей голове. Он смутно слышал, как ругается, такие слова он никогда не произнес бы в здравом разуме. Вата в ушах оглушала биением его сердца.
«Умираю», — он знал это, когда конвульсии прекратились. Волна отступала, и как-то в детстве он был на пляже с галькой, смеялся при виде огромного моря…
Голос мисс Бэннон:
— Клэр. Арчибальд.
Не было сил ответить. Море было в нем, уравнения сияли нитями логики, что превращались в ткань, его голова и грудь пульсировали, двигатели тянули в разные стороны.
— Нет, закройте дверь, — голос мисс Бэннон был хриплым, как от слез. — Закрой дверь, Микал.
— Что вы… — Щит едва дышал. Новые конвульсии, и тело Клэра слабо ждало этого. Его сжали пальцы, что-то в его голое или крови изменилось, и стало легче.
«Вэнс? Он жив?».
— Прима… нет. Нет.
Хруст, словно ломались кости. Он не услышал слово, и голос Эммы прозвучал резко.
— Это мое, я могу это отдать, Щит! Если не будешь слушаться, я тут же освобожу тебя со службы, — он еще не слышал у нее такой ледяной и ровный тон, что не угрожал, а констатировал факты.
Было жутко слышать таким милый женский голос. Конвульсии были ближе, играли с ним, гладили его тело перьями. Демоны смеялись, извивались.
«Она не знает. Ты не сказал ей. Она не знает».
— Арчибальд, — прошептала она, ее дыхание было холодным на его потной щеке. — Ох, Арчибальд, прости меня.
«Не за что просить…»
И боль разбила его пополам. Внезапный груз в груди, словно ангина вернулась, и он не знал, был адский крик его или… Эммы.
Арчибальд Клэр упал в звездную ночь и прохладу летнего моря.
* * *
Свет. На веках. Он моргнул, с трудом разлепив засохшие веки, попытался поднять руку. Она послушалась, и он осторожно потер лицо. Кожа вся ссохлась, чесалась.
Его рука опустилась. Он приподнялся.
Слабо, но все же. Он моргнул пару раз, оказался на знакомой кровати в доме мисс Бэннон. Он был в безопасности и пару мгновений просто наслаждался дыханием без помех. Такая мелочь, но ее начинали ценить, когда лишались.
— Жив?
Он не понял, что произнес это, пока кто-то не рассмеялся утомленно и потрясенно. Это была мисс Бэннон в черном платье, ее волосы свободно ниспадали темными кудрями до талии. Волосы словно лишали ее сил, она была худой, с впавшими щеками, темными кругами под глазами, чей пристальный взгляд почти причинял боль.
Ее пальчики были холодными на его. Эмма подняла его ладонь, сжала с удивительной силой.
— Да. Я переживала, Клэр, но худшее позади.
«Этого мы не знаем», — он вздохнул.